Теперь давайте подумаем о том, каким образом замена ролей позволяет нам лучше понять, какой из двух типов самопроизвольного стадного инстинкта — простой или сложный — играл более важную роль в нашем эксперименте. Представьте себе, что вы получатель, превратившийся в отправителя. Возможно, вы видели, как бедного героя Кевина Клайна смешивают с дерьмом, после чего он берет в руки бейсбольную биту и начинает крушить миниатюрные домики. После просмотра вы отвергаете несправедливое предложение. Либо, наоборот, смеетесь над отрывком из «Друзей» и затем принимаете сделанное вам предложение. Проходит время, вы уже не испытываете первоначального чувства гнева или счастья, сопровождавшего просмотр видеофрагмента, — и оказываетесь в новой для себя роли отправителя. (Дальнейшее объяснение может показаться несколько запутанным, так что приготовьтесь.)
Если в нашем первоначальном эксперименте решение определялось простым вариантом самопроизвольного стадного инстинкта, то при проведении нового эксперимента ваши первоначальные эмоции (как получателя) не окажут влияния на решения, которые вы принимаете, выступая в роли отправителя. Почему? Потому что, будучи отправителем, вы не можете положиться на рецепт решения, говорящий вам: «Делайте то же, что делали в прошлый раз». Вы еще никогда не выступали в роли отправителя, поэтому смотрите на ситуацию новыми глазами и принимаете новые типы решения.
Если же вы находились под властью сложного варианта самопроизвольного стадного инстинкта и пребывали в озлобленном состоянии, то можете сказать себе: «Когда я был получателем, меня хотели обмануть. Я отказался от пропорции 7,5:2,5, потому что она была нечестной». (Иными словами, вы ошибочно мотивируете свой отказ от предложения его несправедливостью, а не собственным гневом.) «Возможно, что человек, которому я отсылаю предложение, — думаете вы, — чем-то напоминает меня самого. Скорее всего, он тоже откажется от несправедливого предложения, поэтому я должен дать ему что-то более справедливое — что-то, с чем бы согласился я сам, окажись я на его месте».
Напротив, если вы смотрели отрывок из «Друзей», то приняли бы даже несправедливое предложение более охотно (допуская ту же самую ошибку и полагая, что ваша реакция связана с самим предложением, а не с просмотренным перед этим фрагментом фильма). Выступая в роли отправителя, вы можете сказать себе: «Я принял пропорцию 7,5:2,5, так как считал ее допустимой. Человек, которому я должен отправить предложение, может быть, чем-то похож на меня самого, и поэтому он, скорее всего, примет это предложение. Поэтому я предложу ему прежнюю пропорцию 7,5:2,5». Это — пример сложного самопроизвольного стадного инстинкта. Помня о собственных действиях, вы попытались использовать их в качестве общего принципа и пошли той же дорогой. Вы даже предположили, что второй участник процесса будет действовать так же, как и вы сами.
Результаты нашего эксперимента показали сравнительно более высокую важность сложного варианта самопроизвольного стадного инстинкта. Изначальная эмоция действовала долго — даже после того, как роли участников изменились. Отправители, находившиеся в рассерженном состоянии, предложили получателям более выгодную пропорцию, а отправители, находившиеся в счастливом состоянии, сделали свои предложения еще менее справедливыми.
* * *
Помимо вывода о влиянии эмоций на решения результаты наших экспериментов говорят мне о том, что сложный самопроизвольный стадный инстинкт почти всегда играет крайне важную роль в нашей жизни. Если бы дело ограничивалось лишь простым вариантом самопроизвольного стадного инстинкта, его эффект был бы ограничен однотипными решениями, которые мы принимаем снова и снова. Однако влияние сложного варианта самопроизвольного стадного инстинкта дает основания предположить, что решения, которые мы принимаем на основании мгновенной эмоции, могут влиять и на ситуации, связанные с решением совершенно иных вопросов. Это означает, что, когда мы оказываемся в новой ситуации и должны принять решение, способное впоследствии лечь в основу самопроизвольного стадного инстинкта, нужно крайне тщательно выбирать лучший из всех имеющихся вариантов действий. Наши немедленные решения влияют не только на текущую ситуацию — они могут также повлиять на длинную цепочку взаимосвязанных решений в длительной перспективе.
Не стойте у него на пути
Почти во всех наших экспериментах мы пытаемся выявить разницу в поведении представителей различных полов, но чаще всего ее не находим.
Разумеется, мы не хотим сказать, что пол человека вообще не влияет на то, каким образом он (или она) принимает решения. Я подозреваю, что в большинстве повседневных решений (то есть решений, которые я изучаю) пол человека не играет значительной роли. Однако я считаю, что по мере изучения все более сложных типов решений будет возникать и разница в поведении представителей различных полов.
К примеру, усложнив условия эксперимента, связанного с игрой в ультиматум, мы увидели интересное различие в том, каким образом реагируют на несправедливые предложения мужчины и женщины.
Представьте себе, что вы выступаете в роли получателя и получаете несправедливое предложение в пропорции 16:4. Как и в других играх, вы можете либо принять предложение и получить 4 доллара, либо отказаться от него и не получить ничего вместе со вторым игроком. Но помимо этих двух вариантов действий у вас появляются еще два:
1. Вы можете согласиться с пропорцией 3:3, при которой оба участника получат по 3 доллара - меньше, чем изначально могли, но при этом отправитель теряет больше (так как изначально предложенная пропорция составляла 16:4, вы потеряете всего 1 доллар, а второй участник - целых 13). Помимо этого, согласившись с пропорцией 3:3, вы сможете преподать второму участнику урок честности.
2. Вы можете согласиться со сделкой 3:0, то есть получить 3 доллара и наказать второго участника, не дав ему ничего. Это покажет второму участнику, каково быть объектом несправедливости.
Что же мы обнаружили с точки зрения различий между полами? В целом оказалось, что мужчины принимают несправедливые предложения примерно на 50% чаще, чем женщины, находясь при этом как в рассерженном, так и в довольном состоянии. Еще более интересным оказалось изучение того, какие альтернативные варианты действий выбрали участники различного пола (3:3 или 3:0). Когда наши участники находились в счастливом состоянии, ничего особенного не происходило: женщины были чуть более склонны выбирать пропорцию 3:3, а среди тех, кто предпочитал отомстить другому участнику и выбирал вариант 3:0, не было выявлено никаких гендерных различий. Однако стоило участникам посмотреть отрывок из фильма «Жизнь как дом», а затем описать сходный опыт из собственной жизни, как положение дел изменилось коренным образом. Женщины в рассерженном состоянии продолжали выбирать пропорцию 3:3, а мужчины в этой ситуации предпочитали отомстить и выбирали пропорцию 3:0.
Собранные воедино, эти результаты показывают, что, хотя женщины более склонны отказываться от несправедливых предложений, мотивация их собственного активного поведения представляется более позитивной. Предпочитая вариант 3:3, разозленные женщины не хотели преподать своему противнику урок важности равенства и честности. Основываясь на предшествовавшем опыте, они, в сущности, говорили второму участнику: «Неужели не лучше, если мы оба получим одинаковую сумму?» Напротив, рассерженные мужчины, выбирая вариант 3:0, как бы говорили своему противнику: «Да пошел ты...»
