Впрочем, тут дело обстоит несколько иначе – ведь в говении действительно содержится вполне определяемый активный компонент: дигидромирицетин, который был обнаружен в конфетном дереве и входит в перечень китайских лечебных веществ. Он помогает избежать опьянения и лечит похмелье
[458]. По крайней мере, так считается.
В курс дела по этому вопросу меня ввел Ричард Олсен – нейробиолог Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Он изучает этанол, и особенно его интересуют концентрации, не превышающие тех, которых можно достигнуть через пару порций выпивки. Как он говорит, в этом диапазоне спирт активирует совершенно конкретные неврологические механизмы, которые очень интересны с точки зрения поиска средств от похмелья.
Не все согласны с Олсеном в его предположении о том, что при низких концентрациях этанола нейротрансмиттер ГАМК (GABA) играет самую важную роль. Вернее, как он говорит, один конкретный рецептор, который на него реагирует. Обычно рецепторы сконцентрированы у рабочего окончания другого нейрона, готовясь получить от него нейротрансмиттер. Но некоторое количество рецепторов не находится возле синапса, а распределяется вдоль всего нейрона. «Там их концентрация меньше, но тем не менее их там огромное количество», – говорит Олсен.
Их задача – устранять избытки, то есть реагировать на действительно интенсивные выбросы нейротрансмиттеров, мощные сигналы, с которыми не справляются постсинаптические рецепторы. Эти «экстрасинаптические рецепторы», по-видимому, тоже чрезвычайно чувствительны к анестетикам и к этанолу. «Они содержат уникальную субъединицу, которая называется дельта, и как раз эта Дельта – ГАМКR нам и нужна, – говорит Олсен. – Это уникальный этаноловый рецептор, который реагирует на низкие концентрации этанола в мозге – такие, которые достигаются после выпивания одного бокала вина».
Если Олсен прав, этот рецептор может оказаться именно той этаноловой мишенью, которую все ищут
[459]. В пользу его точки зрения говорит тот факт, что лекарство, которое связывается с этим рецептором, – бензодиазепин (входящий в состав валиума) под названием RO 154513, – подавляет влияние этанола на крыс. Но, как и все бензодиазепины
[460], он делает вас пришибленным. (Сказать по правде, в различных участках мозга обнаружены разные типы рецепторов ГАМК A с разными наборами субъединиц, которые по-разному реагируют на бензодиазепины.) Еще одно свидетельство в пользу Олсена состоит в том, что после многократного воздействия этанола в дело вступает так называемая «пластичность мозга» – его способность приспосабливаться к любым изменениям и воздействиям. Нейроны начинают включать рецепторы несколько иного типа, которые менее чувствительны к этанолу, но также и менее чувствительны к ГАМК, а следовательно, эти нейроны теперь труднее блокировать. Некоторые участки мозга становятся легковозбудимыми, что может привести к тремору и даже вызвать состояние, близкое к судорожному припадку. Симптомы похожи на симптомы тяжелого похмелья.
Зная, что теперь следует искать лекарство, способное связываться с дельта-субъединицей экстрасинаптического ГАМК-рецептора – и только с ней, – одна из аспиранток докторантуры из группы Олсена по имени Джинг Лианг стала экспериментировать с травами из своего родного Китая. Начала она с тех из них, которые, как считает традиционная медицина, влияют на последствия приема алкоголя. Во время нашей с Олсеном беседы Лианг молча сидела рядом с нами, а теперь оживилась: «Говения. В Азии ее используют больше 500 лет, – говорит она. – Здесь я нашла ее в продуктовом магазине». – «В продуктовом? – удивляется Олсен. – Молодец!»
В своей лаборатории они выделили из растения вещество, которое действует на нужный рецептор. Оказалось, что он принадлежит к группе флавоноидов, распространенных веществ растительного происхождения. У него уже было название – ампелопсин, – но они стали называть его в соответствии с принятыми в органической химии нормами: дигидромирицетин.
«Джинг на одной из встреч упомянула о наших результатах, а потом мы пригласили наших друзей в бар, чтобы после вечеринки желающие могли испробовать это вещество, – говорит Олсен. – Это не годится для публикации, и пока это нельзя использовать как обоснование для FDA
[461], но мы теперь знаем, какую дозировку применять во время наших клинических исследований. Мы более или менее уверены, что в такой дозировке средство никому не навредит, и при этом мы получим то, что нам нужно».
«И что произошло? – спрашиваю я. – Оно сработало?»
По словам Олсена, те, кто принял таблетку, отметили, что симптомы интоксикации были менее выраженными, чем обычно. И на следующий день похмелье было более слабым. Научные конференции славятся своими неформальными заседаниями в барах, но мне кажется, что именно на конференциях, посвященных исследованию алкоголя, такие заседания проходят наиболее активно, а на следующий день вызывают наибольшее чувство вины.
«Вы сами пробовали его?»
«О да», – отвечает Лианг.
«Она вообще не способна много пить, – объясняет Олсен. – Все из-за азиатского обмена веществ».
Позже, когда я отправил Лианг письмо по итогам встречи, она рассказала мне, что их спонсор начал продавать дигидромирице-тин как безрецептурное средство под маркой BluCetin. «Я пью его дважды в день», – говорит Лианг, добавляя, что теперь она и спит гораздо лучше.
В 2012 году анестезиолог Джейсон Бюрк, прошедший подготовку в Университете Дьюка, купил автобус Eagle 15 1993 года выпуска, который раньше использовался как транспорт для путешествий группы исполнителей христианской музыки. Он перегнал его из Теннесси в Лас-Вегас, где переделал его интерьер, превратив в комнату с несколькими двухъярусными кроватями, а снаружи нанес рисунок с надписью «Похмельный рай». Примерно за 160 долларов страдающие похмельем могут попасть внутрь, где их ждет внутривенная капельница с физраствором, обогащенным витаминами и антиоксидантами. Также в меню противовоспалительные препараты и средства от тошноты. «Я всегда был предрасположен к похмелью. Три бокала вина – и на следующий день я настоящая развалина», – говорит Бюрк. В основном он спасался обезболивающим адвил и изотоническим напитком Gatorade, но во время учебы в аспирантуре он узнал, что другие аспиранты используют внутривенные вливания физраствора – не говоря уже о лаборантах, медсестрах и всех остальных, имеющих к нему доступ. Иногда они брали его с собой в поездки – например, в Вегас и другие веселые места. «Однажды я дежурил в послеоперационной палате, где большинство пациентов, отходя от наркоза, испытывают тошноту и послеоперационные головные боли. А в предыдущие выходные у меня было довольно сильное похмелье, – рассказывает Бюрк. – И я подумал: может быть, те же средства, которые мы используем в этой палате, помогут и от похмелья?»
