Со временем Гельбспан удалось построить карьеру некоммерческого разработчика недорогого жилья, сотрудничая с Бостонским женским институтом домоводства и экономического развития (Boston's Women's Institute for Housing and Economic Development). В этой работе объединяются архитектурные пристрастия Гельбспан, сформировавшиеся в юности, проведенной в Швеции (где, как она выражается, «общественное благо является очевидной всем ценностью»), а также предпринимательский азарт и материнское вдохновение. Ее дочери также выросли людьми с развитым общественным сознанием; одна из них работает в благотворительной группе Oxfam, другая изучает финансы и корпоративную ответственность.
Наполеон Бонапарт писал о «храбрости в два часа пополуночи», которую определял как «храбрость врасплох», мужество импровизации. Он думал о воинах, а не о матерях, но эта сила известна и тем, и другим. Материнская любовь питает это мужество, мы быстро приспосабливаемся к меняющимся условиям, рискуем так, как раньше и помыслить не могли, и наша храбрость крепнет с каждым днем. Однако, хотя опыт недвусмысленно говорит нам о ценности мотивации и самовыражения, в повседневной жизни мы чаще применяем другие навыки, связанные с социальным интеллектом, – эмпатию и способность влиять на общественное мнение.
Глава 8
Эмоциональный интеллект
Как материнство улучшает социальные навыки
Представляя себе материнство, мы воображаем бесконечный мир глубоких отношений, неразрывных связей… Смешно и говорить, что я не разучилась думать, став матерью: у меня появились совершенно новые, невероятные темы для размышления… И мотивация заниматься тяжким умственным трудом.
Джейн Смайли. Умеют ли матери думать?
В середине 1990-х в нейролаборатории в Мэдисоне (Висконсин) американские исследователи провели сканирование мозга монахов-буддистов из Южной Азии. Ученые пытались объяснить механизм их необыкновенной способности пробуждать в людях доброе начало. Эти «олимпийские атлеты… по медитации», как называет их Ричард Дэвидсон, психолог из Университета Висконсина, ежедневно часами выполняют умозрительные упражнения, например, воображают ситуации, способные вызвать гнев, и трансформируют чувство в сострадание. Столь упорные занятия делают их гениями спокойствия. Именно их я вспоминаю, слушая вопли моего сына Джоуи, после того как отказываю ему во второй порции десерта. Он употребляет выражения, которых я в третьем классе определенно не знала, и уж точно мне и в голову бы не пришло произнести их при матери (и в ее адрес). Сейчас он совершенно не похож на милого малыша, и я понимаю, что некая часть моего мозга уже готовит контрнаступление. Еще секунда, и я истерично выдам полный список жертв, совершенных ради неблагодарного отпрыска: начиная с того, как я ограничивала себя в кофе во время беременности, и заканчивая подъемом в семь утра в прошлое воскресенье!..
Наши взгляды встречаются. Я делаю глубокий вдох. И говорю Джоуи, что люблю его и вижу, как он расстроен, но подобные слова неприемлемы и ему следует сначала думать, а потом уже действовать. Я представляю, как симпозиум гуру по родительскому консультированию устраивает мне бурную овацию. Надеюсь, этот пример зрелого, взвешенного материнского поведения (я же смогла удержаться от привычных оскорбительных воплей) поможет Джоуи – когда-нибудь, как-нибудь. Разумеется, такой фокус удается не всегда. Но сегодня я чувствую, что попытки развить эмоциональный интеллект к чему-то да привели. Этот навык общество изучило и оценило лишь в последние два десятилетия – за всю историю человечества он не вызывал подобного интереса.
Автором идеи о множественном интеллекте, выходящем за пределы IQ, является Говард Гарднер, психолог из Гарварда. Свою теорию он представил в 1983 году. Список из семи типов интеллекта начинается способностью воспринимать слова и цифры – лингвистическим и логическим интеллектом – и восходит к умению понимать себя и других: внутриличностному и межличностному интеллекту. Семь лет спустя Питер Саловей, психолог из Йеля, и его коллега Джон Майер предложили термин эмоциональный интеллект, дав этому явлению исчерпывающее определение: «способность распознавать эмоции и чувства других людей и свои собственные, различать их, а также мыслить и поступать, основываясь на этой информации». Такие навыки раньше называли «хорошим характером», они – основа крепкой дружбы, брака и, судя по всему, физического здоровья, то есть, в общем говоря, счастливой жизни. Также, по некоторым данным, они обеспечивают конкурентное преимущество в работе, особенно на должностях, подразумевающих активное общение с людьми: в преподавании, медицине и продажах. Эмоциональный интеллект развивается при практическом применении – и скажем прямо, обыденная родительская работа обеспечит вам столь интенсивную практику, да еще и с многократными повторами… Другой такой, пожалуй, не найдешь!
Как выяснилось, Дэвидсон, коллега нейробиолога Джека Нитшке, которого мы цитировали в главе 3, работает с матерями… и с монахами. Обе группы – монахи сознательно, матери часто бессознательно – регулярно тренируются вызывать у себя положительные эмоции, такие как любовь и сострадание. Эти чувства лежат в основе эмоционального интеллекта и, по мнению некоторых экспертов, при должном опыте обращаться к ним становится все легче. «Любовь наравне с другими позитивными чувствами не статична, ее реально развивать как навык, – утверждает Дэвидсон. – Такие навыки имеют определенное сходство с умениями, которые можно освоить, скажем, с ездой на велосипеде и другими сложными двигательными реакциями. При должной практике мы совершенствуем силу своего знания».
Именно по этой причине эмоциональный интеллект, или EQ, вероятно, ключевая область, где материнство делает нас умнее. Любовь к ребенку – уникальный мотиватор, заставляющий «практиковаться» бесконечно. Более того, занимаясь детьми, мы постоянно проявляем эмпатию (базовый ингредиент EQ), развиваем такие эмоционально «правильные» навыки, как самообладание, разрешение конфликтов, и учимся переоценке (что в переводе с нейробиологического означает «менять угол зрения»). И именно так нам удается пересмотреть негативный опыт в более оптимистичном ключе.
Цепи любви
Материнскую любовь часто описывают как самую чистую. Однако если ее проанализировать, мы поймем, что страстную привязанность к детям рождает сочетание эгоизма с самоотверженностью, гормонов с опытом. Это сильное, сложное чувство заставляет нас работать не покладая рук, вдохновляет нас, и постепенно мы учимся управлять детьми – для их же блага. Суть материнской любви – желание приблизиться к бессмертию настолько, насколько это возможно для человека. Мною движет древнее, практически безотчетное стремление скопировать свои гены, и Джоуи воплощает его. Отметим, что шанс дальнейшего воспроизводства уменьшится, если выражение, которое Джоуи сегодня выкрикнул мне, он повторит в адрес потенциального полового партнера или вспыльчивого сотрудника полиции.
Этот эволюционный импульс в сочетании с гормонами и нейротрансмиттерами «системы вознаграждения» творит чудеса, привязывая мать к ребенку с самых первых дней его существования – вы ощущаете себя единым целым и исполнены совершенно дурманящей нежности. В одном из аборигенных племен Боливии оба родителя меняют имя каждый раз при рождении малыша – они используют вариации от имени младенца. А в США проводился опрос пар с детьми в возрасте трех месяцев; результаты показали, что 73 % матерей и 66 % отцов считают, что их ребенок идеален. Я же перечитываю первые записи о Джоуи, и мне неловко от собственной экзальтированности: «Его длинные пальцы – безусловно, признак гениальности!»
