В первые годы нового тысячелетия это условие казалось невыполнимым – в результате сокращения рынка труда возникла конъюнктура, выгодная для работодателя, но не для талантливых соискателей. В то время почти треть американских компаний сократили программы, ориентированные на семью, в частности, разделение ставки на нескольких человек, и упразднили вакансии, подразумевающие удаленную работу: раньше они привлекали многих соискателей. Сотрудники, которым посчастливилось сохранить место, брали дополнительные часы. Социологический опрос показал, что семьи с детьми младше восемнадцати лет, в которых трудились два супруга, в 2002 году проводили на работе в среднем девяносто один час в неделю, что примерно на десять часов в неделю больше, чем в 1977-м. Это происходило, несмотря на значительное ухудшение умственного и физического здоровья детей. Критики обвиняли работающих родителей, хотя ответственность, вероятно, лежала на обществе в целом. «С двигателем проблемы мы отправимся на свалку, если только мама с папой не заглянут домой»
[19], – жаловалась фолк-певица Айрис Демент.
Некоторые матери, очевидно, вняли предостережениям или попросту решили, что цепляться за работу, выращивая детей, слишком тяжело. Как отмечалось в главе 7, по данным переписи населения США в 2000-м, впервые с 1976 года было зафиксировано сокращение доли замужних женщин с детьми на рынке труда с 59 до 55 %. Однако агрессивное освещение данного события в СМИ отвлекло внимание от глобальных тенденций, которые едва ли изменятся в обозримом будущем, тогда как на деле общество нуждалось в рычаге давления, чтобы убедить компании идти навстречу работающим семьям. В 2002 году на рынке труда было 72 % женщин с детьми в возрасте от одного года и старше. По данным переписи населения США, к 2000 году, впервые за все время наблюдения за данным показателем, стали преобладать семьи с детьми, где работают оба супруга. Кроме того, в стране более десяти миллионов трудящихся одиноких родителей.
В те же годы миллионы матерей, которые планировали выйти на работу в будущем, получали академическое образование, добивались ученых степеней, чтобы в дальнейшем претендовать на лучшие места. Среди студентов большинства юридических и медицинских программ половину составляли женщины. То же самое можно сказать как минимум про половину соискателей докторской степени по социологии и гуманитарным наукам. В 1960-х женщины получали лишь 10 % таких степеней. В бакалавриате и магистратуре их уже больше, чем мужчин.
Руководство компаний в условиях жесткой конкуренции за квалифицированные кадры пришло к пониманию, что сохранение и совершенствование семейно-ориентированной политики позволит им выгодно выделиться на рынке труда, особенно учитывая, что с недавних пор такие организации, как Институт семьи и труда (Families and Work Institute) и журнал Working Mother пристально наблюдали за их «поведением». К примеру, Working Mother начиная с 1985 года собирал и ежегодно публиковал список «Сто лучших компаний для работающих матерей», щедро осыпая комплиментами самые продвинутые организации. В 2003 году Джилл Киршенбаум, главный редактор издания, отметила: несмотря на то, что некоторые компании сокращают бонусные семейно-ориентированные программы, инновационные фирмы из топ-списка расширяют их. К примеру, в 1999 году разнообразную помощь в присмотре за детьми и варианты гибкого графика предлагали менее трети предприятий, вошедших в список, а четыре года спустя – почти все.
Фирмы, ориентированные на получение прибыли, совершают такие вложения не только ради общественного имиджа. Несколько исследований, опубликованных в начале нового тысячелетия, показали, что семейно-ориентированные программы позволяют компаниям экономить значительные суммы, поощряя лояльность и продуктивность сотрудников; одновременно снижается текучка кадров и количество прогулов. Подобные тенденции стимулировали разумных управленцев создавать достойные рабочие места. Пример Любченко, трудящейся в штате Орегон, до сих пор является уникальным образцом для подражания: работодатель и сотрудник, объединяя усилия, могут минимизировать обоснованные тревоги матери и позволить ей трудиться с максимальной эффективностью. К счастью, руководители все чаще осознают это и стремятся обеспечить хотя бы минимальный стандарт безопасности, гибкости и доступности.
Свобода от страха
В комнате Моцарта в Детском творческом и обучающем центре Лоррейн Феликс обнимает дремлющую семимесячную Рэчел, виртуозно сохраняя зрительный контакт с шестимесячной Эльзой, раскачивающейся в маленьком кресле в нескольких сантиметрах от Лоррейн. Мягкая музыка – классика, исполняемая на фортепиано, – успокаивает других малышей, ползающих по безупречно чистому ковру пастельного цвета. На улице пара десятков дошколят развлекаются на суперсовременной игровой площадке. Матери, работающие на верхних этажах компании Electronic Arts, производителя видеоигр общей стоимостью несколько миллионов долларов, забегают в любое время – покормить младенца грудью или пообедать с карапузом постарше. К сожалению, подобных фирм на рынке труда пока немного, но родители, пользующиеся услугами фирменного «детского сада», могут работать со спокойной душой – они знают, что в случае любой неожиданности «могут просто спуститься по лестнице, а не запрыгивать в машину и нервничать все пятнадцать минут до дома», – говорит Кэрол Миллер, директор центра, расположенного в Редвуд-Сити, в сердце калифорнийской Кремниевой долины. О малышах заботятся невероятно квалифицированные специалисты (которым хорошо платят) – редкая роскошь в наше время. Коротко говоря, это детский рай. И, разумеется, конкуренция за места в этой фирме высокая.
Если матери до сих пор не всегда демонстрируют работодателям свои необычные способности, возможно, дело в том, что им мешает глубинный страх. Беспокойство о благополучии ребенка, если ситуация с уходом за ним не идеальна, может чудовищно отвлекать от трудовой деятельности. К сожалению, большинство работающих женщин не могут похвастаться тем, что решили этот вопрос: обычно ребенок находится весь рабочий день в весьма далеких от совершенства условиях. Компания Electronic Arts субсидировала создание бесплатного центра по уходу за двухлетними детьми и теперь агрессивно рекламирует этот бонус при подборе персонала. «У меня уже заканчивается рабочий день, и тут мне в дверь стучит отдел кадров: „Боже мой, нам позарез нужен этот сотрудник! Отведите его на экскурсию!“» – говорит Миллер. Она стоит босиком в детской комнате, крепко обнимая годовалого Джонатана. Будучи мамой, она отмечает, что, хотя 70 % сотрудников Electronic Arts – мужчины, среди тех, кто пользуется услугами детского центра, 70 % – женщины. Матерей особенно интересует высококвалифицированный уход за детьми. «Иногда мамы, чьи мужья работают в Electronic Arts, звонят мне и говорят: „Я только что узнала, что у вас такое возможно!“» – говорит она.
Волнение о детях сопровождает практически любую работающую мать, хотя степень тревоги, разумеется, различается. В процессе тщательного отбора детских садов для своей дочери Дженнифер Гриффин, журналист Fox Broadcasting Company в Иерусалиме, была вынуждена смотреть сквозь пальцы на соотношение учителей и учащихся, на уровень дисциплины… На первом месте оказался иной вопрос – насколько хорошо учебное учреждение защищает детей от террористов-смертников. Исключив из списка заведение, где на школьный двор недавно выкатилась голова боевика, Гриффин вместе с другими родителями настояла на наличии охранника у главного входа. Впрочем, даже женщины с гораздо более прозаическими профессиями могут небезосновательно тревожиться об общем состоянии детских заведений – особенно в США. Здесь средняя почасовая ставка специалиста по уходу за детьми сравнима с оплатой труда переворачивателя бургеров, текучка кадров составляет около 30 % в год, а образцовое соотношение персонала/детей в Electronic Arts – один к восьми – достижимо по стране в целом, только если эпидемия гриппа совпадет со снежной бурей.
