По правде говоря, даже нормально развивающиеся дети достигают каждой стадии в разном возрасте. Нет точного возраста, когда ребенок, не уложившийся «в срок», считается «отстающим в развитии» или «с нарушениями». Например, дети действительно начинают разговаривать к году. Однако если мы взглянем на овладение языком немного под другим углом и спросим: «Когда большинство детей произносят первые слова», то этот возраст растянется от десяти месяцев до полутора лет. Нормально, если ребенок заговорит чуть раньше. Наоборот, нет ничего ужасного и ненормального, если ребенок начал использовать слова в полтора года. И, разумеется, родителям не следует впадать в панику, если их ребенок не достиг этой стадии к двенадцати месяцам. Появление первых слов в промежутке от десяти месяцев до полутора лет нормально, потому что именно в этот период дети и начинают произносить первые настоящие слова
[99]. И то, заговорит ли ребенок в девять месяцев или в полтора года, очень мало свидетельствует о том, насколько умным он будет в детском саду или в более старшем возрасте.
Также допускаются значительные различия в скорости освоения навыка. Некоторые дети произносят первые слова, затем, добавляя по слову-другому, постепенно продвигаются вперед. Первым словом моей внучки Адалин, которое она произнесла в девять месяцев, было «утка». Затем она осваивала около десяти новых слов каждые несколько недель. Другие дети начинают немного позже, но в течение нескольких месяцев осваивают десятки или даже сотни слов и начинают говорить предложениями. Они могут превзойти детей, которые начали говорить на несколько месяцев раньше их. Стадии развития – это просто ориентиры. Их не следует рассматривать как норму того, что ребенок должен уметь делать в конкретном возрасте. Стадии развития – не цель ускоренного обучения в надежде превзойти «средний уровень».
За время моей работы с детьми-аутистами и с синдромом Дауна со мной периодически связывались их родители. Они были обеспокоены тем, что их дети не заговорили после первого дня рождения. С одной стороны, это похвально: мамы и папы хотят убедиться, что с их ребенком все в порядке. С другой стороны, если остальные – игровые и социальные – навыки развиваются хорошо, то ничего страшного, если ребенок произнесет первые слова в год и два, год и четыре месяца или даже в полтора года. Это считается нормальным сроком, если остальные навыки – например, ходьбы и игры – развиваются типичным образом. Это вариант нормы развития и ни в коем случае не означает, что родители плохие или что они плохо стимулируют мозг своего ребенка.
То, что ребенок поздно начал говорить, может означать нарушения развития, такие как нарушение когнитивных функций, аутизм или другие расстройства речи или языка
[100]. Родители таких детей иногда испытывают чувство вины и раскаяния. Они считают, что им следовало подталкивать детей к разговорам, когда те были младше. Некоторые родители жалеют, что не заставляли детей смотреть расширяющие словарный запас программы для маленьких гениев. Но, как мы убедились, эти методы не ускоряют начало говорения. Потенциально их использование могло еще больше замедлить процесс. В нашем обществе таким родителям из лучших побуждений иногда дают советы (неправильные). Или же их критикуют соседи, коллеги и даже члены семьи. Когда ребенок медленно развивается – за исключением тех редких случаев, когда он страдает от недоедания или халатного отношения, виной тому не плохое воспитание. В другой главе мы более подробно обсудим интуитивное воспитание детей с настоящими задержками развития или нарушениями.
Правда в том, что практически ни один ребенок не показывает результатов выше или ниже среднего во всех стадиях развития. Ребенок может рано научиться говорить, но позже испытывать проблемы с пониманием чисел. Другой хорошо развит физически и рано начал ходить, но заговорил чуть позже. В своих собственных исследованиях я обнаружил: когда дети дошкольного возраста говорят длинными предложениями, произношение звуков в словах становится хуже. Например, они могут правильно говорить слово «ball» (мяч) в коротких предложениях типа «I have a ball» («У меня есть мяч»). Но когда они говорят более длинными и сложными предложениями, что-нибудь вроде «Mommy, please throw the bright red beach ball to me» («Мама, кинь мне, пожалуйста, ярко-красный пляжный мяч»), они могут опускать звук «l». Подобные компромиссы очень часто встречаются в развитии
[101].
Когда ребенок делает успехи в одной области, другая может не развиваться или даже ухудшаться
[102]. Это важно знать, потому что любознательные дети, которым нравится учиться самостоятельно, не всегда в состоянии спокойно сидеть и внимательно слушать. Они могут обладать высокими интеллектуальными способностями, но при этом часто не в состоянии пересказать историю или воспроизвести каким-либо другим способом то, о чем говорилось на занятиях. Другие же дети очень любят слушать и пересказывать истории – и это прекрасно! Но они могут плохо справляться с математикой или не дружат со спортом. Даже в одной семье дети могут развиваться по-разному.
Среди моих собственных семерых детей кто-то начинал говорить раньше, кто-то – позже по сравнению с принятыми стадиями развития. Один мой отпрыск заговорил очень поздно. Некоторым хорошо давалась математика, другим, чтобы разобраться с числами, приходилось работать больше. Одни были хорошими спортсменами, а кому-то спорт вообще не нравился. Все любили читать, но одним нравилась научно-популярная, а другим – художественная литература. В колледже они выбрали самые разные предметы: физику, историю, химию, одна из дочерей стала писать научные книги, средний сын занялся человеческим развитием, а младший сын получил степень в области политологии. Сейчас моя младшая дочь заканчивает школу, и я понятия не имею, что она решит изучать в колледже. Учитывая сложность человеческого мозга и разнообразие личностей, неудивительно, что их разум, интересы и развитие так индивидуальны.
Имело ли смысл пытаться настроить мозг моих детей так, чтобы они стали врачами, учителями, авиадиспетчерами, менеджерами по продаже медицинских товаров или еще кем-то? Конечно, нет! Но очень важно было обеспечить их всеми возможностями для развития мыслительных способностей, чтобы они могли следовать своим интересам во взрослом возрасте. Наша с женой задача, как родителей, состояла в том, чтобы развивающийся мозг детей мог получить необходимую информацию. Мы стремились к тому, чтобы их природная любознательность поощрялась. А еще мы защищали их от учителей, которые настаивали на зубрежке или на выборе ответов из готовых вариантов. Помню, когда одна из моих дочерей училась в шестом классе, она проводила эксперимент по естествознанию. И он прошел у нее не так, как было описано в учебнике. Учительница велела изменить данные так, чтобы они подтверждали сказанное в учебнике, но я запретил дочери делать это: девочка должна была точно сообщить, что произошло во время эксперимента. Позже я убедил учительницу не наказывать мою дочь и засчитать результаты эксперимента, даже если они были неожиданными.
