Чем закончилась та ситуация? Поскольку это был наш шестой ребенок, мы с женой уже поняли, что лучше ходить в магазины вместе. И в тот день в Walmart вместе с моей женой пошел я и наши младшие дети. Когда случилась истерика, я не сказал ни слова, просто взял сына на руки и вышел с ним из магазина, а жена продолжила делать покупки. Я сел с ребенком в машину и подождал, пока он успокоится, а затем мы вернулись в магазин. Конечно, пока я нес орущего мальчика по магазину, другие покупатели кидали на меня весьма осуждающие взгляды. Могу представить, что они думали обо мне. Но меня это не особо волновало, потому что гораздо важнее было помочь сыну научиться справляться с разочарованием. Главное – изо всех сил игнорировать истерику и ждать, пока ребенок не успокоится. Не менее важно и вознаградить его за то, что он успокоился. В данном случае вознаграждением послужило наше возвращение в магазин, где нашему сыну нравилось. Обратите внимание: мы не купили динозавра и не пытались отвлечь его сладостями или другой игрушкой. Мы просто переждали истерику.
Что в это время происходило в мозге ребенка? Когда мы расстроены, наш мозг насыщается нейротрансмиттерами. Это важно для реакции на стресс: если нас собирается съесть хищник, мы должны настроить мозг на то, чтобы двигаться как можно быстрее. Поэтому «стрессовые» эмоции имеют приоритет в любых видах деятельности – это вопрос выживания. То же самое происходит с детьми. Только они не сталкиваются с хищником, а не получают желанную игрушку, слышат слово «нет» или вынуждены против своего желания сидеть в автомобильном кресле. Эти проблемы взрослым кажутся незначительными, но для ребенка они не менее серьезны, чем угроза быть съеденным хищником. Дети, у которых истерика, очень расстроены, они испытывают огромный стресс, в их мозг хлынули нейротрансмиттеры, и они не знают, как контролировать эмоции. В природе, когда опасность минует, происходит отток нейрохимических веществ, которые вызывают реакцию «борьба или бегство», и к нам возвращается рациональность. То же нейрохимическое «остывание» произойдет и в мозге ребенка, если мы дадим процессу идти своим чередом.
К сожалению, родителям трудно оставаться спокойными во время истерики их ребенка на публике, потому что окружающие могут осуждать их. Представление о «счастливом» детстве и желание выглядеть «идеальной» матерью или отцом в глазах других родителей нарушает этот естественный процесс. Помню еще один случай, когда все тот же младший сын устроил довольно сильную истерику в магазине Target. Думаю, вы, как и я, ненавидите яркие игрушки и конфеты, которые во многих магазинах выставляют у касс. Они часто вызывают стресс у родителей и провоцируют истерики у маленьких детей. Если очередь в кассу длинная, это только усугубляет ситуацию. Мой сын сидел в тележке, ожидая вместе с мамой, когда подойдет очередь. И тут он захотел одну из машинок. Когда моя жена сказала «нет», он закатил истерику хуже, чем обычно, с очень громкими криками. Моя бедная жена была смущена, потому что люди в очереди начали возмущенно на нее посматривать, но она не хотела просто оставить тележку и вывести ребенка из магазина. Супруга была в стрессе и боролась с искушением уступить, потому что ситуация была неловкой и окружающие явно выражали сомнения в том, что она хорошая мать. У меня была вторая тележка (в то время у нас было шестеро детей, так что нам приходилось закупать много продуктов), и я не мог, как обычно, забрать сына. Вдобавок я стоял в очереди через несколько человек от жены, и в тележке у меня сидели еще двое детей.
Чтобы отвлечь внимание от жены, я крикнул: «Эй, леди, успокойте своего ребенка! Посмотрите, как хорошо ведут себя мои!» Эти слова вызвали именно тот эффект, на который я рассчитывал: очередь отвлеклась от моей жены и стала неодобрительно смотреть на меня. Теперь они направили свое презрение в сторону невоспитанного мужика, который критикует бедную женщину. Я едва сдерживал смех и не возражал против того, что теперь эти люди утешали мою бедную жену, сочувствовали ей и считали меня придурком.
А если бы она уступила, каковы были бы последствия? Предыдущие истерики нашего сына были послабее той, и они игнорировались. А тут он закатил ну очень громкий скандал. Значит, ребенок сделал бы вывод: чем громче кричишь, тем больше вероятность получить желаемое, и если просто повысить громкость в публичных местах, то можно будет контролировать поведение матери. С другой стороны, истерики – это нормальная часть развития, они необходимы, чтобы научиться контролировать эмоции и справляться с неприятностями. Если родители понимают это, они готовы реагировать спокойно и позитивно. Мне было безразлично, что думают о нас другие родители в очереди, потому что я знал: истерика сына ни в коей мере не означает, что моя жена – плохая мать.
Поскольку истерики обычно повторяются, важно иметь наготове план действий. Когда ребенок кричит, трудно мыслить рационально, потому что крики и злость вызывают у родителей стресс и их мозг тоже наводняют нейротрансмиттерами. Но если у вас будет наготове заготовленная реакция, это уменьшит стресс, и вы дадите ребенку возможность научиться справляться с неприятностями и собственными эмоциями.
Главное, что в конце концов ребенок сам успокоится. Иногда дети бывают очень упрямы, так что вам понадобится время и терпение. Главное – не вознаграждать истерики у упрямых детей, потому что впредь они будут увеличивать их интенсивность, пока не получат желаемого. Будьте готовы переждать любую истерику. Успокоившись, ребенок обычно ищет поддержки и утешения у родителей. И если вы сумеете вести себя последовательно, истерики в результате прекратятся.
Мало кому из детей нравится ездить в автомобильном кресле, но необходимо, чтобы они научились воспринимать его как средство безопасности. Как-то раз моя младшая дочь, наш седьмой ребенок, сильно разволновалась, когда я пристегивал ее в кресле. Незадолго до этого она стала ездить лицом вперед, и я решил, что ее расстроила смена положения. В любом случае за этим последовала одна из самых жутких ее истерик. К счастью, по части истерик ей далеко до некоторых из ее старших братьев и сестер, но все равно криков было очень много. Я подождал. Примерно через десять минут она перестала кричать и просто грустно плакала. Затем, все еще в слезах, она сказала мне: «Обними!» Конечно, я вынул ее из кресла, крепко обнял и сказал, как сильно люблю ее. Вскоре она уже снова улыбалась, и я без проблем усадил ее в кресло. По дороге в магазин я похвалил ее за то, что она хорошо ведет себя в машине.
Должен сказать, что быть седьмым ребенком тяжело. К тому времени, как она появилась в семье, ее старшие братья и сестры успешно познакомили нас с женой со всеми мыслимыми проблемами воспитания, так что мы были хорошо подготовлены к выходкам младшей. Например, когда в возрасте двух лет она устроила первую истерику, я просто улыбнулся ей и вышел из комнаты. Она посмотрела на меня, как будто хотела сказать: «Эй, папа, у тебя сердце должно разрываться, ведь я лежу на полу и ору изо всей мочи!» Она даже стучала маленькими кулачками по полу и дрыгала ногами. Нашла чем испугать! К тому времени я уже пережил все истерики ее старшей сестры, а по части криков она – абсолютный чемпион нашей семьи. Наш шестой ребенок, тот самый, кто устроил скандал в Target и Walmart, подготовил нас к разным ситуациям, которые может создать маленький ребенок. То есть к моменту рождения седьмого у нас с женой был богатый опыт, мы знали, как справляться с истериками, и никакие детские выходки уже не могли произвести на нас серьезного впечатления.
