• Разные участники тендера подают полностью или частично совпадающие предложения.
• Цены, указанные во всех поданных предложениях, значительно превышают рассчитанную заказчиком стоимость контракта или стоимость предложений, подававшихся теми же претендентами по аналогичным проектам или в других регионах.
• Победитель тендера передает на субподряд часть предусмотренных контрактом работ одному или нескольким проигравшим участникам с ведома или без ведома клиента.
• Имеются признаки физического исправления одного или нескольких тендерных предложений, особенно непосредственно перед или после их подачи.
• Цены на те или иные позиции, предлагаемые некоторыми участниками, существенно и неоправданно выше цен, предлагаемых другими претендентами. Это распространенный способ сокрытия излишков прибыли победителя тендера, которые впоследствии идут на уплату взяток чиновникам, предоставившим контракт.
• Разрыв между ценой предложения победителя и остальных претендентов слишком велик. Это может свидетельствовать о том, что всем, кроме победившего участника, было рекомендовано указать в заявках цену выше определенного уровня.
• Цены предложений участников различаются на одну и ту же величину (например, цена предложения победителя плюс 1 % или 2 %).
• Один и тот же претендент предлагает разные цены по одинаковым позициям для различных контрактов, выставленных на тендер с небольшим временным интервалом.
• В тендерных предложениях имеются признаки сговора. Например, предложения разных претендентов написаны одним и тем же почерком или находятся в одинаковых конвертах, содержат схожие математические или орфографические ошибки или одинаковую контактную информацию (номера телефонов, факсов и т. п.).
• Прошедшие квалификационный отбор претенденты отказываются от участия в тендере, особенно если первоначально они проявили заинтересованность (например, подали заявку на прохождение предварительного отбора). Это может свидетельствовать о том, что заказчик или другой претендент «убедил» их отказаться от участия в тендере.
• В случае повторного проведения тендера на получение контракта (например, если все предложения, поданные первоначально, оказались неприемлемыми) порядок расстановки претендентов после подачи новых предложений остается прежним или часть претендентов не подают новые предложения.
• В случае повторного проведения тендера большинство претендентов существенно повышают цены на некоторые позиции по сравнению с первоначальными, даже при отсутствии роста себестоимости.
• Цены загадочным образом снижаются с появлением нового участника публичного тендера. Это может свидетельствовать том, что претенденты договорились между собой об искусственном завышении цен в отсутствие конкуренции со стороны участника, не входившего в сговор (USDOJ, n. d.)
{186}.
Следует отметить, что махинации с тендерными предложениями характерны не только для развивающихся стран – это уязвимое место всех систем государственных закупок. Так, в Нью-Йорке 11 чиновников, курирующих средние школы, были арестованы за получение откатов и махинации в ходе тендеров на обслуживание школ. Они имитировали конкуренцию, заставляя заранее выбранного претендента подавать фиктивные заявки от имени других участников, чтобы соблюсти правила, согласно которым для признания тендера состоявшимся необходимо наличие как минимум трех конкурирующих тендерных предложений. Откаты, которые получали чиновники, составляли 10 % от стоимости контракта (New York State, Office of Attorney General Eliot Spitzer, 2001).
Схема 3: использование подставных или фиктивных компаний
Коррумпированные государственные служащие нередко используют подставные или фиктивные компании, обычно в сочетании с другими схемами (такими как откаты), для маскировки незаконного влияния на заключение находящихся в их компетенции контрактов (см. рис. 9.1). Использование подставной компании позволяет коррумпированному чиновнику манипулировать проведением тендера и оказывать давление на других, реальных участников с тем, чтобы обеспечить победу своей подставной компании и получить незаконную выгоду. Часто такой чиновник и не рассчитывает на то, что эта компания исполнит контракт. Типичным приемом в такой ситуации является поставка заказчику по контракту старого, бывшего в употреблении или отремонтированного оборудования, а в ряде случаев товары и услуги могут не поставляться вообще.
Как вариант подставная компания может выступать в роли субподрядчика генерального подрядчика, а фактически действовать в качестве посредника между генеральным подрядчиком и коррумпированным государственным служащим. В этом случае субподряд камуфлирует откат, выплачиваемый генеральным подрядчиком чиновнику, и никаких реальных работ в рамках субподряда не производится. Генерального подрядчика могут принудить к участию в такой схеме; к тому же коррумпированный чиновник, вымогающий взятку, нередко обладает контролем над оплатой счетов генподрядчика. Таким образом, чиновник оказывает услугу генподрядчику, гарантируя ему своевременную, полную и безоговорочную оплату счетов и тем самым позволяя выплатить взятку под прикрытием субподряда.
Денежные расчеты легко можно замаскировать в соглашениях с фиктивной компанией-субподрядчиком, которые представляют собой механизм для отмывания денег или перевода их за рубеж. В деле, которое расследовал один из авторов, западноафриканская компания выступала в роли посредника местного чиновника. Чтобы закамуфлировать и легализовать откат, посредник заключил договор субподряда с генеральным подрядчиком (непосредственным взяткодателем) – известной европейской компанией. Субподрядчик выставил генеральному подрядчику счет за предоставление «технических данных» в размере 30 % от стоимости контракта. Впоследствии выяснилось, что эти деньги субподрядчик передавал чиновникам, курирующим госзакупки. Генеральный подрядчик оплатил счет, однако никаких «технических данных» не получил. На вопрос следователей о цели этого платежа руководители европейской компании ответили, что «здесь так принято делать бизнес», и от дальнейших комментариев отказались.
Подставные компании могут образовывать целые цепочки, что крайне затрудняет выявление конечного бенефициара. Эта задача становится еще более сложной, когда подставная компания или компании создаются в так называемых «закрытых юрисдикциях», где сведения о структуре собственности могут охраняться законами о неприкосновенности частной жизни
{187}. В недавнем докладе Главного бюджетно-контрольного управления США (GAO, 2006, pp. 30–31) говорится о роли фиктивных компаний в преступной деятельности: «Сотрудники правоохранительных органов и другие источники указывают на то, что фиктивные компании стали распространенным средством, облегчающим проведение преступной деятельности, особенно по отмыванию денег».
