• индустриализации и появления общественных институтов с возможностями, адекватными масштабу и сложности современной им жизни;
• стандартизации мер, весов и инструментов контроля социальных условий;
• развития программ профессиональной подготовки в университетах.
Эти три тенденции, наряду с зарождающейся идеологией профессионализма, сыграли важную роль в формировании современных политических институтов и механизмов государственного управления. Благодаря им профессионализм стал ключевым условием легитимности действий правительства, а участие общества в этом процессе – скорее исключением, чем правилом.
Истоки профессионализма
По самой своей природе профессионалы склонны отсекать тех, кто к ним не относится, от доступа к корпусу знаний, которыми предположительно обладают члены цеха. Хотя определение профессионализма остается предметом горячих академических дебатов, у понятия есть общее смысловое ядро, возникшее в конце второй половины XIX века, когда на эту тему писали больше всего
[185]. Социологи, изучающие профессионализм (в отличие от политологов, которые этим вопросом не занимаются), предлагают довольно схожие определения ключевых характеристик этого феномена: способность к деятельности, построенной на основе когнитивного сочетания обученности и осведомленности в рамках конкретной предметной области
[186]. Другими словами, профессионализм связан с групповой компетенцией, основанной на знаниях
[187].
Специализированное обучение в отрыве от рабочего места, чаще всего в университетах, стало основным отличием профессионала от дилетанта. Чем более стандартизировано обучение, тем сильнее позиции профессионала. Чем меньше конкуренция на рынке услуг и товаров, производимых профессиональной группой, тем сильнее позиции профессионала. Чем шире состав обслуживаемых аудиторий и чем глубже идеология профессии пронизывает доминирующую идеологию своей культурной среды, тем сильнее позиции профессионала.
Хотя в профессионализме, в силу его исключительного и уважаемого статуса, есть и явные экономические преимущества, существует и нечто, не относящееся к экономическим факторам: практическое воплощение долга перед обществом, реализация предназначения – то, что внушает обществу уважение. Вот почему с профессиональной компетентностью и добросовестностью мы связываем способность поступать ответственно.
Монополия на какую-то область знаний легко превращается во власть и контроль над теми, кто от этих знаний зависит. Этот феномен отмечал и социолог Пол Старр
[188]:
Для большинства из нас такая власть выглядит легитимной: когда профессионалы авторитетно высказываются о том, как устроена реальность, будь то структура атома, самоидентификация личности или вселенная, мы обычно соглашаемся
[189].
Но почему?
Профессионалы – это организованные сообщества экспертов, чьи знания недоступны нам, простым смертным. У них есть детально разработанные системы передачи знаний и умений. Они выработали и чтут некий этический или поведенческий кодекс, который, как правило, строже, чем наш – кодекс обычного человека
[190]. Они неукоснительно поддерживают свой исключительный статус с помощью поддерживаемых государством профессиональных ассоциаций, что позволяет профессиональным сообществам ограничивать вход посторонних и регулировать и даже подвергать цензуре высказывания своих членов
[191]. Чем больше политического контроля получают такие сообщества, чем выше степень их исключительности, тем быстрее их работа трансформируется из обычной занятости в профессиональную деятельность
[192].
Американская медицинская ассоциация
[193] и Американская ассоциация юристов
[194], например, считают профессиональный авторитет своих членов ключевым фактором своей независимости и компетентности.
Внутри профессий установлены и применяются эпистемологические – связанные с систематизацией знаний – правила, по которым определенные виды знания создаются и распространяются среди профессионалов, в результате профессия накапливает гигантскую политическую силу. Способность к организации практической деятельности эффективным и предсказуемым образом, поясняет Роберт Пост, декан Йельской школы права, – главное в том процессе, от которого зависит устойчивость и благополучие демократии
[195].
