Согласно отчету Глобального института McKinsey 2011 года, годовой прирост данных составляет около 50 % – или почти 40-кратное увеличение по сравнению с 2001 годом. Хотя большинство устройств сбора информации, например датчики качества воздуха и воды, полицейские радары и камеры видеонаблюдения, являются частью инженерной городской инфраструктуры, основной прирост данных обеспечивают датчики, которыми оснащается современная потребительская техника. Наши автомобили, фитнес-браслеты и мобильные телефоны (и это лишь незначительная часть мобильных устройств с доступом в интернет, которые формируют так называемый «интернет вещей»
[438]) часто оснащены датчиками расстояния, акселерометрами, барометрами, датчиками освещенности и прочими системами регистрации. Тем самым умные вещи собирают и передают массивы данных по воле человека или без его ведома.
Кроме того, люди сами производят контент, публикуя сообщения в блогах и в Twitter, – ежедневный объем информации, генерируемый населением земного шара, сопоставим с объемом Библиотеки Конгресса США
[439].
Бездонная сокровищница больших данных открывает широкие перспективы совершенствования управления за счет более точного понимания ситуации на местах. Именно поэтому, планируя строительство умных институтов власти, мы прежде всего думаем о возможностях, создаваемых технологией больших данных, тем более что уже сейчас их сбор и анализ ведутся по различным направлениям – окружающая среда, биометрия, эпидемиология, различные физические параметры
[440].
Однако, несмотря на то что огромные базы исходных данных могли быть полезны для динамического моделирования систем, лица, принимающие решения, не могут напрямую использовать эту информацию. Те же самые технологии, которые обеспечили человечеству возможность творческого самовыражения (что, собственно, и привело к скачкообразному росту данных), одновременно снижают эффективность институтов, управляющих информационными потоками между государственными структурами и обществом.
Как бы это ни казалось странным, но чем больший объем разноплановой информации о сложных проблемах оказывается в нашем распоряжении, тем труднее нам действовать
[441]. В действительности нам требуется не больше информации, а экспертное мнение, опыт и знания отдельных специалистов и профессиональных групп для отбора и систематизации данных, необходимых для принятия решений.
Только компетентные специалисты способны трансформировать бурный поток исходных данных в «полезный, уместный, содержательный, независимый, авторитетный и своевременный совет»
[442]. Вместе с революцией больших данных – появлением новых инструментов для визуализации и управления большими объемами информации – в нашу жизнь также начали входить специализированные площадки, называемые «экспертные сети» (expert networks), «сети знаний» (knowledge networks) или «платформы талантов» (talentplatforms). Особенность новых технологических инструментов состоит в том, что с их помощью процесс нахождения и подбора экспертов можно полностью автоматизировать.
Хотя такие инструменты и подходы еще только развиваются, вскоре станет возможным легко и с точностью определить, в каких областях люди являются специалистами и в каких случаях эти специалисты могут быть полезны. Технологии выявления компетенций являются одной из форм краудсорсинга, при которой открытый запрос заменяется на целенаправленный поиск специальных компетенций, позволяющий государственным институтам справляться с постоянно растущим потоком информации и принимать на ее основе более эффективные решения.
Почему мы нуждаемся в экспертах
Знания и опыт являются непременным условием преобразования информации в корпус знаний, дающих основание для действий. Задолго до наступления эры больших данных люди, принимающие решения, в поисках подтверждения своей позиции тщательно отбирали информацию на основе ее достоверности, точности и релевантности.
Достоверность информации тщательно проверялась. Сегодня многие полагаются на информацию, в изобилии доступную в интернете. Однако ее легко фальсифицировать. Новые технологии работы с контентом позволяют людям снова и снова редактировать собственные тексты, визуальный и звуковой ряд и даже создавать совместные с другими пользователями творения
[443]. По словам Дэвида Вайнбергера
[444], информация в сети интернет символизирует для многих «расцвет плагиата, гибель культуры, начало темных веков, населенных онанистами-хрониками с застывшим взглядом, которые оценивают правду по количеству „лайков“, мудрость – по числу просмотров, а знание – по тому, во что верить веселее всего»
[445].
Между тем оценка достоверности сведений зависит от доступа к людям, способным принимать информированные решения.
Именно эксперты подтверждают и точность информации, которая ложится в основу управленческих действий. Только при использовании локальных знаний – знаний об особенностях рельефа местности, плана городской застройки, динамики развития эпидемии – информация становится полезной для принятия решений. Например, после стихийного бедствия чрезвычайно важно получить информацию от людей, хорошо знакомых с местностью, а после того как диагноз поставлен, для организации лечения очень важен личный опыт выздоровления, понимание симптомов и течения болезни.
