Жену одного фермера из Лотиана забрали к себе феи и назначили ей испытательный срок длиной в год, во время которого она каждое воскресенье приходила расчёсывать своих детей. Однажды муж увидел её и приступил к ней с расспросами; женщина поведала ему, что за несчастное событие послужило причиной их разлуки, научила, как ему отвоевать её, и умоляла собрать всю свою смелость, потому что от его успеха зависит её счастье и в этой жизни, и в следующей. Фермер, который пылко любил свою жену, спрятался накануне Дня всех святых в зарослях дрока у большой дороги и принялся поджидать фей. Но едва только забренчала упряжь да заслышались дикие, ни на что не похожие звуки волшебной кавалькады, как мужество изменило ему, и он просто переждал, пока всадники минуют его, даже не попытавшись остановить процессию. Последний всадник проехал мимо зарослей, где прятался незадачливый крестьянин, и тут же вся кавалькада растаяла в воздухе под громкий хохот и ликование, среди которых он явно различил голос жены, оплакивавшей вечную разлуку с супругом
[75].
Другая сказка, «Кэтрин Фордайс из Унста», отличается несколькими любопытными особенностями. Феи благословляют девочку, названную в честь Кэтрин Фордайс, хотя о собственном ребёнке Кэтрин не упоминается ни словом; запрет притрагиваться к волшебной еде присутствует, однако, судя по всему, имя Господне может противостоять даже последствиям его нарушения.
Жила-была одна женщина, звали её Кэтрин Фордайс, да во время родов умерла, — по крайней мере, люди так думали. И вот вскоре после её смерти жене соседской снится сон, будто приходит к ней эта самая Кэтрин и говорит: «Я забрала молоко у твоей коровы, но ты внакладе не останешься. Наоборот, если пообещаешь отдать мне то, о чём пока не знаешь, у тебя всего будет вдоволь». Соседка ничего ей не обещала, так как не знала, о чём та говорит, но скоро поняла, что речь шла о ребёнке. Родилась девочка, и мать дала ей имя Кэтрин Фордайс. Только девочку окрестили, как та Кэтрин, что была в плену у троу, снова пришла к матери и пообещала, что, пока эта девочка живёт с ними, семья ни в чём не будет знать нужды. Ещё она сказала, что у троу ей неплохо, но назад она сможет вернуться, только если кому-нибудь из смертных, кто увидит её наяву, хватит сообразительности в ту же секунду помянуть имя Господа. Также она сказала, что друзья не уберегли её во время родов, мало читали заклятий и потому она попала во власть троу.
Богатство просто обрушилось на семью, где подрастала маленькая Кэтрин, и так продолжалось до тех пор, пока она не выросла и не собралась замуж. В ночь перед свадьбой разразилась ужасная буря, «какой даже старики не могли припомнить». Брох вышел из берегов, переполненный морской водой, волны перехлёстывали через береговые скалы, как через простые камни. Отец невесты потерял лучших овец, которых смыло в море, «а люди потом говорили, что какие-то старики с длинными белыми бородами протягивали руки из волн и хватали бедных животных». С той самой ночи удача отвернулась от соседки. А один человек по имени Джон Нисбет видел как-то раз ту самую Кэтрин Фордайс. Проходил он по полю рядом с её прежним домом, как вдруг вроде как дыра приоткрылась. Заглянул он туда и увидел Кэтрин «в чудном кресле с младенцем на руках». Путь ей загораживала толстая железная балка. Женщина была одета в коричневое поплиновое платье, — по описанию Джона люди узнали в нём подвенечное платье Кэтрин. Ему показалось, будто она спросила: «О, Джонни! А ты что здесь делаешь?» Тогда он ответил: «А ты чего тут сидишь?» На что она сказала: «Я здесь довольна и счастлива, но выйти не могу, потому что отведала их еды!» Джон Нисбет, к несчастью, забыл сказать: «Да пребудет с тобой Господь», или не знал, что это нужно сделать, а Кэтрин не успела намекнуть, как всё исчезло
[76].
Похищение юных красавиц, предназначенных в жёны королям или принцам народа фей, было делом столь же обычным, как и похищение кормящих матерей, причём повитухи, судя по всему, были нужны именно таким, украденным невестам. Очень интересный пример такого положения вещей приводится в истории «Эйлиан из Гарт-Дорвен». Героиня этой сказки охотно признала народ фей своим народом, да и в ней самой с самого начала было что-то странное. Золотые волосы сделали её особенно привлекательной для фей. Спасать её нужды не было. Это наиболее законченная сохранившаяся сказка из разряда историй о кормилицах фей.
А вот корнуэльская сказка «Волшебные обитатели Селенских болот» повествует о неудачной попытке спасти смертного пленника, но там похищенная девушка становится скорее нянькой, нежели невестой у фей. И в беду она попадает, отведав волшебной еды.
Одна черта сказок о пленниках в Волшебной стране представляет особый интерес: они зачастую помогают смертным, нечаянно оказавшимся в царстве фей. В сказке «Арендатор из Окрикана» таким помощником становится соседка, предположительно недавно умершая, — она предостерегает героя, а затем принимает его сторону и помогает ему бежать. Кормилицу иной раз предупреждает её же пациентка. Как правило, пациентка и сама является пленной невестой, как явствует из сказки «Доктор и принцесса фей». В ирландских сказках нередки случаи, когда человека, нечаянно оказавшегося среди фей, пытается спасти «рыжеволосый», который и сам, скорее всего, находится в плену у фей. Один из подобных примеров — это история девушки, которую феи обманом заманили в свой хоровод, где она танцевала с принцем, а потом усадили её за стол, который ломился от яств:
Взяла девица золотую чашу из рук принца и поднесла к устам. В тот же миг мужичонка какой-то подошёл да на ухо ей прошептал:
— Яств не ешь, вина не пей, иначе не бывать тебе дома.
Поставила тогда девица чашу и пить отказалась. Тут они рассердились, зашумели, а один, свирепый такой, чёрный, поднялся и молвил:
— Всяк, кто к нам придёт, должен отведать нашего вина. С этими словами он схватил девицу за руку и поднёс чашу к её устам, так что она едва не умерла от испуга Но тут опять пришёл тот рыжий мужичонка, взял девицу за руку и вывел из залы.
— На этот раз тебе повезло, — сказал он. — Возьми вот эту травку и ступай домой, да не потеряй — пока она с тобой, никакого вреда тебе не будет.
И он дал ей веточку растения, которое зовут атар-ласс (земляной плющ).
Зажала она веточку в кулачке и бежать, но всю дорогу так и слышала за собой топот. Наконец прибежала она домой, заперла дверь, залезла в постель, а тут вокруг дома как загремит, как зашумит, голоса как закричат:
— Через волшебную траву мы над тобой теперь не властны, но подожди — вот пойдёшь в следующий раз плясать на холм, так останешься с нами на веки вечные, и ничто уже тебе не поможет.
Девица сохранила веточку, и феи её больше не трогали; но много дней прошло, прежде чем музыка, под которую она танцевала тем ноябрьским вечером на холме фей со своим волшебным возлюбленным, перестала звучать у неё в ушах
[77].
