Берретт. Вы ведь можете просто дать отрицательный ответ на заданный вопрос.
Винер. Вы же понимаете… Почему бы нам с вами не распределить работу? Вы задаете вопросы, а я даю ответы. Выполняйте свою задачу правильно.
Берретт. Мы согласимся, только если при этом вы будете прямо отвечать на озвученные вопросы.
Другой журналист. Среди тех, на чьи страницы вы подписаны в Твиттере, огромное количество молодых женщин. По какой причине вам интересны все эти дамы? И почему их так много?
Винер. Кстати, о дамах. Думаю, вам будет интересно. Да, послушайте. С помощью популярного хэштега
[54] я сегодня по количеству подписчиков обошел Мишель Бахман. Вот такой любопытный факт.
Беш. Вы, скорее всего, понимаете, что у людей некое общее недоумение. То, что вы согласились поговорить с нами, — это замечательно. Вы улыбаетесь, вроде бы открыты для общения, для сотрудничества, однако явно не желаете отвечать на наши вопросы.
Винер. Шумиха продолжается уже три дня. Вы знаете, что мои представители сделали несколько заявлений от моего имени.
Беш. В этих заявлениях нет ничего, что проливает свет на причину произошедшего.
Винер. Мои представители сделали ряд заявлений, но в ближайшее время начнут проявлять себя те люди, чья задача… В общем, у них такая тактика. Я уже говорил об этом. Проходимец, швырнувший в меня кусок пирога и выкрикивающий оскорбления в мой адрес, хочет раздуть скандал и привлечь к этому максимум внимания.
Беш. Но вы говорили, что вашу страницу взломали…
Винер. Дана, давайте… Прошу меня простить, но не соизволите ли вы соблюдать правила? Одно из них заключается в том, что ваша задача — задавать вопросы, моя — отвечать. Разумно, не так ли?
Беш. Хотелось бы наконец-то услышать ваши ответы…
Винер. Я предложил разумный подход, вы согласны?
Берретт. Хотелось бы услышать прямые ответы на озвученные нами вопросы.
Винер. Подход разумный, Дана. Однако, несмотря на то что вы пытаетесь задавать вопросы, а я хочу ответить, вот этот осел (указывает на Берретта) все время перебивает меня. Получается новое правило, да? Новое правило нашей с вами игры. Позвольте все-таки ответить. Стремление того человека, который затеял весь этот скандал, заключается в том, чтобы не дать мне возможности полностью сосредоточиться на решении моих главных задач. Вот уже целых два дня этому человеку удается то, что он запланировал. Но я принял решение. Я сделаю так, что сегодня этот скандал перестанет раздуваться. Я понимаю, вам надо делать свою работу. Делайте, только без меня. Я не собираюсь обсуждать то, о чем вы сейчас спрашивали. Я хочу затронуть важный вопрос, а именно верхний предел государственного долга. Вот что важно сегодня…
Берретт. Конгрессмен, почему вы не обратились в полицию? Почему не попросили их провести расследование? Вы боитесь это сделать, потому что не хотите, чтобы люди узнали правду?
Винер. Позвольте сказать кое-что важное о потолке госдолга США. Вы знаете, что сегодня в 18.30 мы будем проводить голосование по вопросу, который имеет фундаментальное значение для нашей экономики. Я хочу сфокусироваться на этом, сфокусироваться на делах, которые сейчас необходимо выполнить. Честно вам скажу, я считаю, что мои сторонники рьяно стремятся к той же цели, что и я. Да и, откровенно говоря, вся страна хочет этого. Но вы не обязаны с этим считаться. Вы можете продолжать делать свое дело. А я не позволю, чтобы та тема, которая интересует вас больше всего, доминировала в моей повестке дня.
Беш. Если вспомнить те утверждения, которые вы уже озвучили, то можно сделать предварительный вывод, что вашу страницу в Твиттере атаковали хакеры. Из этого логически вытекает тот вопрос, который мы вам задали уже не раз. Не могли бы вы на него ответить? Вы же, по вашим словам, стали жертвой преступников.
Винер. Отсылаю вас к моим первым заявлениям. К самым первым.
Беш. Мы были бы рады, будь в тех заявлениях хоть один намек на разъяснение правды. Но там нет ничего. Никаких намеков на истинное положение дел.
Винер. Все, что я могу, это повторить те слова, которыми в течение последних двух дней я отвечаю любому, кто начинает говорить со мной об этом скандале. Эти люди обычно добавляют: «Это последний вопрос, который мы хотели бы вам задать». Вообще-то, по-моему, очевидно, что ваше присутствие здесь используют некоторые из тех, кто желает получить от меня информацию… информацию на тему, которая мне уже совершенно неинтересна. Если хотите, продолжайте заострять внимание на…
Берретт (перебивая). Конгрессмен, вы могли бы дать короткий отрицательный ответ… могли бы ответить прямо…
Винер. Если хотите, оставайтесь здесь и далее. Спрашивайте о том, о чем хотите, снова и снова. Но у нас сложилась такая ситуация… Она касается Кларенса Томаса, члена Верховного суда, и вознаграждения на сумму более 800 тысяч долларов от людей, выступающих против закона о программе здравоохранения и стремящихся не допустить принятие этого закона. Однако Томас не спешит брать самоотвод от участия в принятии решения относительно программы здравоохранения. Думаю, эти проблемы очень важны, и я прикладываю максимум усилий… Вот это и есть моя повестка дня.
Другой журналист. Вы заявляли, что наняли адвоката. Как именно он будет действовать от вашего имени? Вы попросите начать расследование?
Винер. Думаю, в заявлениях все было ясно. В нем сказано, что нам будет предоставлена информация об оптимальных мерах, которые мы можем предпринять… Вновь отсылаю вас к моим заявлениям. Рекомендую прочитать их полностью.
Берретт. Кто ваш адвокат?
Винер. Другие вопросы будут? Знаете, некоторые люди стремятся отвлечь меня от моих основных дел, от моих обязанностей. Более того, обязательно дадут о себе знать те, кому нужно подогревать интерес общества к этому скандалу, связанному с фотографией. Это люди с плохими устремлениями, можно сказать, фанатики, безумцы. Но я не желаю участвовать во всем этом безобразии. Я буду отстаивать те принципы и ценности, которыми руководствовался и прежде. Я вот что вам скажу. Я знаю, вы соблюдаете правила довольно жесткой игры. Бывают такие личности, которые готовы днями и ночами перемывать мне косточки. Я в их работу, в их затеи вовлекаться не собираюсь. Такова моя позиция. Надеюсь, я объяснил ее доходчиво. Прошу прощения и очень надеюсь на ваше понимание.
