«Слушай, как было! Поняв то, как пребывает реализованный ум, монарх решил посвятить себя низшим деяниям – таким как уборка – и потерял свой престол. Отказываясь от неисчерпаемого великого блаженства, он снова и снова оказывался скован, вовлекаясь в удовольствия сансары…»
Дже Гьяре сказал:
«Потерять это медитативное состояние после того, как оно было достигнуто, – это всё равно как если бы твои драгоценности были смыты волной во время шторма, как если бы лев ушёл скитаться со стаей бродячих собак, как если бы драгоценный камень был выброшен в грязь…»
Считается, что те практикующие, кто вовлекается в искусственную активность, для того чтобы поддерживать это наивысшее состояние, применяя визуализацию или практику добродетели, связанную с телом, речью и умом, отклоняются в сторону. Они отклоняются в сторону после того, как обрели истинное воззрение, которое никогда не исчезает и не подвергается усложнению. Это подобно тому, как если бы кто-то искал стеклянные безделушки, обладая драгоценным камнем. [TN, 478]
Практики добродетели предварительных этапов, например, моральная дисциплина и концентрация, теперь считаются менее значительными, поскольку они связаны с искусственной активностью. Искусственная активность несовместима с прямым опытом переживания изначально присутствующего пробуждённого ума. Опора на такую активность указывает на полное непонимание состояния особого самадхи и его перехода в пробуждённую мудрость. Практики добродетели предыдущих этапов не являются ошибочными сами по себе, они просто предназначены для достижения определённой цели. Любое представление о цели или любая искусственная активность, направленная на её достижение, становятся препятствием на данном этапе практики. Когда начинает возникать пробуждённая мудрость, нет необходимости делать что-либо, кроме как ясно видеть, что она собой представляет, и не мешать её созреванию. Поступать по-другому означает выкидывать что-то ценное или отказываться от престола. Истинная практика добродетели не может быть сопряжена со случайной активностью.
Придерживаясь стиля указующих наставлений, Таши Намгьял цитирует текст устной традиции, чтобы объяснить, в чём заключается истинная практика добродетели:
Тилопа сказал:
«Истина, обретённая путём размышлений, и истина, обретённая путём деяний, не ведут к истине, которая находится за пределами размышлений и деяний. Если думаешь по-другому, то, значит, не понимаешь!»
Атиша сказал:
«Когда твой ум твёрд, сконцентрируй его однонаправленно на том, что является наивысшим, но не выполняй [обычные] практики добродетели, связанные с телом и речью».
Великий святой [Миларепа] сказал:
«Когда в уме установится неусложнение, не прибегай к словам. Иначе рискуешь провозгласить восемь [обычных] мирских дхарм… Не прилагай усилия к практике обычных добродетелей тела и речи. Иначе велика опасность, что неконцептуальная пробуждённая мудрость ослабнет. Твёрдо придерживайся естественной позиции, свободной от искусственных построений». [TN, 479]
Изречение Тилопы связано с отрицанием расхожего представления о том, что практика обычной добродетели и / или обычного медитативного размышления ведут к возникновению пробуждённой мудрости. Два следующих изречения представляют новую идею практики добродетели, а именно: твёрдо и непрерывно поддерживать прямую реализацию присутствующего изначально вместерождённого ума. Использование оборота «естественная позиция» (ngang) вместо термина «практика» (sbyor ba) указывает, что для того, чтобы поддерживать эту реализацию, или, лучше сказать, быть этой реализацией, не нужно вообще ничего предпринимать и что любая активность, направленная на поддерживание реализации, ведёт к её потере. Истинная практика добродетели не является разновидностью практики, сопряжённой с искусственной активностью; это состояние, в котором пребываешь, состояние, которое укрепляется лишь за счёт того, что продолжаешь в нём пребывать.
Истинная практика добродетели – это аналог практики сохранения, то есть не прерываемое отвлечениями памятование о том, как пребывает реализованный ум, которое сохраняется как во время медитации особого самадхи, так и после выхода из него. Практикующие не делают ничего, кроме того, что твёрдо поддерживают эту позицию, как находясь в состоянии самадхи, так и по выходу из него.
[651] Им необходимо возвращаться в состояние особого самадхи снова и снова, многократно:
Теперь выполняй подобную медитацию на [естественном] уме, на [реализованной] истине непрерывно. [TN, 479]
Для того чтобы практикующие правильно поняли разницу между активностью и неактивностью, Таши Намгьял чётко определяет, какая именно практика сохранения закладывает основу (mthil) просветления.
[652] Он начинает с того, что заново даёт определения обычным практикам сохранения – памятованию, бдительности и ответственности, – рассматривая их с позиции присутствующего изначально вместерождённого ума. Когда термин «памятование» использовался на этапе предварительных практик и практики пребывания / успокоения, он означал «не терять из внимания выбранный объект». В рамках особых практик выбранный объект не является каким-то определённым ментальным образом – это, скорее, определённое воззрение, которое подразумевает, что ум сам в себе и сам по себе является как наиболее выигрышной позицией для медитации, так и выбранным объектом этой медитации, оставаясь при этом недвойственным. Даже несмотря на то, что подобный выбранный объект сильно отличается от того объекта, который использовался на предыдущих этапах, термин «памятование» тем не менее сохраняет своё значение «неотвлечение». Однако наставления по особым практикам связаны с иной формой памятования. Оно называется «истинное памятование» (yang dag pa'i dran pa) [TN, 481]. Эта форма памятования находится «вне досягаемости речи», и потому ей сложно дать определение. Тем не менее авторы комментариев всё же определяют её как то, что «соответствующим образом оберегает от недобродетельных практик и развивает практики добродетели» [TN, 481]. Словосочетание «соответствующим образом» указывает на то, что медитирующие твёрдо придерживаются воззрения вместерождённого ума. Истинная практика добродетели является по сути аналогом непрерывного и последовательного сохранения этого воззрения. Истинное памятование называют «фактором просветления» [TN, 482].
[653] Сохраняя обретённую реализацию, практикующие тем самым создают условия для достижения просветления. С этой точки зрения истинное памятование можно назвать «особым» (khyad par) [TN, 482].
