— Неправда! Это он, чтобы перехитрить тебя! — крикнула Прошка.
— Ха-ха! — противным голосом сказал Искор. — Это он с перепугу.
Нотка вздрогнул.
После этого уже никто не колебался.
— Через сутки программа откроет твою рубку, и можешь гулять по всем ковчегу, — сообщил Искору Гига. — Можешь даже смотреть телевизор по межзвездным каналам. Постарайся поймать фильм "Приключения Буратино". Очень полезное кино…
После этого все вернулись в помещение Ковчега, которое можно назвать вестибюлем. Там был выход к люку. Там же был и вход в ангар катера-челнока. Титим нажал рычаг, двери разошлись.
— Давайте грузиться. А то чем дальше улетим на Ковчеге, тем сложней будет возвращаться…
Титим был прав. Челнок — не Ковчег, скорость у него поменьше, хотя тоже немалая…
Прошка посмотрела на дверь с фигуркой Буратино. Вздохнула и сказала:
— Прощай, Искор…
— Идите на фиг, — послышалось из-за двери.
А Шарик сидел под дверью и смотрел то не нее, то на ребят. Непонимающе так. Кро-Кро взяли пса за лапы.
— Шарик, идем. Пора…
Но пес вырвался, уперся лапами в дверь и заскулил. Его попытались потянуть силой, но он вырвался опять.
— Он не пойдет, — грустно сказал Титим. — Он считает, что Искор его хозяин. Собакам все равно, какой их хозяин человек — хороший или плохой. Они любят просто так…
— Но ведь мы… тоже его друзья… Это мы его нашли, — неуверенно возразила Прошка.
— Он выбрал, — печально подвел итог дядюшка Брю. И погладил Шарика. И все его погладили. Он грустно посмотрел на каждого, но не двинулся от двери, даже прижался к ней.
— На посадку! — твердо скомандовал Титим.
В челноке (похожем, на внутренность большого металлического яйца) Лёпа вдруг непривычно завздыхал:
— Жалко все-таки Шарика…
— Да, — согласилась Сирротина Маркеловна. — Он добрее и честнее того, с кем остался… Есть печальная легенда про собаку диктатора на одной очень далекой планете. Диктатор долго мучил там всех людей, случилось восстание, он бежал от народа и разбила в летательном аппарате. Его похоронили без всяких почестей. И осталась у диктатора собака. Она целыми днями лежала на его могиле, не хотела уходить, там ее и кормили. Потом она умерла от тоски. Ей поставили памятник, написали на нем: "Ты была лучше того, кого любила. Ты молодец"…
Все молчали. Некоторое время. И вдруг Нотка спросил горьким шепотом:
— А что же делать со мной?
— А что с тобой делать? — удивилась Прошка.
— Но я же… в самом деле предатель. Выдал шифр…
— Вот балда, какую чушь несешь… — проворчал Лёпа.
— Ты же для хитрости! — вскликнула Прошка.
— Вовсе не для хитрости, — честно выдохнул Нотка, потому что его Друг, снова смотрел на него сквозь пространство. — Хитрость это уже потом. А сперва я просто очень испугался. За маму…
Лёпа, который в общем-то был человек вовсе не чувствительный, вдруг засопел и выговорил незнакомым голосом:
— Ну чего ты… За маму ведь, а не за себя.
И Титим, который умел быть даже суровым, почему-то застеснялся и сердито заявил:
— Когда грозят маме, не выдержит никто. Нужна межпланетная Декларация, которая запрещает такие угрозы. Потому что они нарушают законы природы во всех пространствах.
— Про это я тоже помню старую легенду, — оживилась Сирротина Маркеловна. — На каком-то острове среди океана жило племя… Это еще на планете Земля… В этом племени жрецы рассказывали, как бог Туума-Тотти создал океан и сушу и хотел, чтобы там все было хорошо, но злой дух Гнума-Гнюма похитил у бога Туума-Тотти маму и пригрозил бросить ее в жерло вулкана, если этот бог не согласится, чтобы, кроме добра в природе существовало и зло. И тому пришлось согласиться. С той поры на планетах и поселились всякие несчастья и несправедливости…
— Это сказка. А у настоящего Бога не может быть мамы, — заспорил Лёпа. — Потому что Он первее всего на свете.
— А как же Богородица? — возразил Гига. — Она ведь мама Спасителя.
— Но ведь Спаситель — Он Бог-сын, — не уступил Лёпа. А самый первый — это Бог-отец.
— Бог-отец, Бог-сын и еще Бог-святой дух — они вместе один Бог, — вязалась в спор Прошка, которую дворцовый священник немало посвящал в сложности религии. — Значит, мама у Него все-таки есть…
Сирротина Маркеловна озадаченно поскребла подбородок и поправила очки без стекол
— Это очень сложный философский вопрос… — Но мне кажется, мама нужна даже Богу… — И она погладила по головам Крошку и Кролика, которые прижимались к ней с двух сторон.
Катер-челнок опустился в широкий раскоп, который остался на Большом Волдыре от Ковчега. Он там улегся, как яичко мелкой птахи в гнездо птицы Кастрюкомбы.
В это время у Прошки опять запищал кулон.
— Сил нет… — со стоном сказала принцесса. — Ну чего вам? Я же сказала, что…
— Ваше высочество! — голос старшей фрейлины был такой, что услышали все окружающее. — Срочное сообщение! Ваша мама, ее высочество принцесса Лилиана Дзым-Лилейская, изволили вернуться с гастролей и волнуются: где вы?
— Мама! — Прошка подскочила. — Ребята, я побежала! До завтра!..
Но она была настоящий товарищ и тут же вспомнила:
— Нотка, бежим вместе, нам по пути!
На ближней от парка улице Прошка секретным придворным жестом остановила патрульный штрассенплан королевских драгун (на воздушной подушке). Рассерженный гоф-капитан высунулся из кабины:
— Скверная девчонка! Как ты смеешь отдавать такие команды!.. О, ваше высочество! Примите мои самые глубокие…
— Без лишних слов! Сначала доставим домой этого мальчика, а потом меня, во дворец!
Нотка жил недалеко. Дворец был дальше, но и там оказались через несколько минут.
— Ваше высочество. Надеюсь вы мне простите мою невольную дерзость… — маялся опасениями гоф-капитан.
— Прощу, прощу… Скажите вашему гоф-полковнику, что я повелела записать вам благодарность в служебный лист…
На этом закончилась часть истории, которую Игорь рассказывал друзьям у колеса.
Тёма Ромейкин и Александр Медведев
1
Сергея Владимировича Каховского во время последних событий не было в Преображенске. Три дня назад ему позвонили из Ковригина, городка на юге области. Работавшие там археологи сообщили, что на левом берегу речки Сымги опять ровным кругом повален лес. И что "конфигурация" может представлять для него, Сергея Владимировича, определенный интерес.
Каховский сразу вылетел в Ковригино на самолете местной линии…
