Встречаем имбирь мы и в знаменитом «Домострое»:
С зелий мед ставити со всякими: с мушкатом и с корицею и с гвоздикою и с инбирем и с иными всякими зельи, положити меду кислова, которого ни буди, в малые бочечки да подкормити патокою, да те зелья истерти мелко да класти в мешечки портяные, да темешечки с теми зельи положити в те малые бочки, и в мед на нитках повесити в воронки, а воронки закрывати накрепко, чтоб из бочек дух не выходил.
«Домострой», цитата приводится по списку XVII века
Русский поэт и драматург Алексей Константинович Толстой в былине «Садко» (1872 г.) упоминает об имбире: царь спрашивает у Садко, почему тот так не весел:
Кутья ли с шафраном моя невкусна?
Блины с инбирем не жирны ли?
Упоминание о царском столе не случайно. Еще до «Садко» А. К. Толстой по материалам «Росписи царских кушаний», Кремлевским расходным книгам и другим литературным источникам составил описание царского пира:
На столы поставили сперва разные студни; потом журавлей с пряным зельем, рассольных петухов с инбирем, бескостных куриц и уток с огурцами. Потом принесли разные похлебки и трех родов уху: курячью белую, курячью черную и курячью шафранную
[2]. За ухою подали рябчиков со сливами, гусей с пшеном и тетерок с шафраном.
Вероятно, источником послужило перечисление блюд царского обеда:
Жаркое; лебеди; жареные павлины с распущенными хвостами в виде опахала; кулебяки; курники; пироги с сыром и мясом; блины; кривые пирожки; оладьи; меды вишневые, можжевеловые, черемуховые; иностранные вина; студени; журавли с пряными зельями; рассольные петухи с имбирем; бескостные куры и утки с огурцами; похлебки; курячья белая уха; курячья черная уха; курячья шафранная уха; рябчики со сливками; гуси с пшеном; тетерки с шафраном; меды смородиновые, княжьи, боярские; вино Аликант, Бастр, Малвазия; сушеные сливы.
Подобные же описания мы встречаем и у Н. М. Карамзина в «Истории Государства Российского», например, в X томе от 1824 г. упомянуты почти все эти блюда, которые царь поставлял послам из кухни «Кормового Дворца».
Очень часто рядом с имбирем соседствовал шафран. Объяснение этому находим в известном словаре Даля:
ИНБИРЬ — м. имбирь, растен. атотит Zingiber или Zingiber officiate, и в особ, пряный корень его; это белый инбирь; желтый же есть корень растенья того же семейства Curcuma longa.
Упоминает он о различных продуктах с имбирем:
инбирный, к инбирю относящ., им приправленный, имбирное пиво, водица; имбирное варенье, патока с инбирем, вареная с инбирем, инбировка, инбирка яросл. настоенная на инбире водка, ин-бирная настойка.
У Даля можно встретить и клич продавца:
Патока с имбирем — варил дядя Симеон!
Тетушка Арина кушала, хвалила;
дядя Елизар пальчики облизал.
Знаменитый ученый, историк, географ, журналист и писатель, автор известных книг по кулинарии Вильям Васильевич Похлебкин отмечал, что преимуществом России от Европы было то, что имбирь ввозился в нее прямиком из Китая:
По сравнению с Западной Европой в России, лежащей на полпути из Азии в Европу, цены на ходовые пряности были сравнительно невысокими
Популярность имбиря была так высока, что это слово употребляли для различных пояснений. Так в словаре XVIII века разъясняется слово «декохт» (теперь это устаревшее слово, в XIX веке оно было заменено на «отвар»):
Известны были декохты простудный, потовой, возбудительный, грудной, кровоочистительный. Ср.: Вылечился, употребляя взварец или декохт, составленный из сухой малины, меду… и инбирю.
Словарь языка XVIII века, VI, 80–81
Как видим, имбирь был весьма распространенной приправой на Руси. И уж, конечно, без него не обходился ни один пир. Представить себе роскошный стол без имбиря — то же, что представить его без соли.
В «Сказании о роскошном житии и веселии» (конец XVII века) в описании страны изобилия тоже упоминается имбирь:
А около гор и по полям, по путем и по дорогам, перцу валяется, что сору, а корицы, инбирю — что дубова коренья.
В XVIII веке Доктор Изящных Наук, Философии и Медицины, находящихся при Московских Департаментах Правительствующего Сената, Феликс Лоевский написал «Полный настоящий простонародный русский лечебник» — книгу, которая переиздается без каких-либо изменений и поныне. В этом лечебнике корень имбиря рекомендуется принимать при самых разных заболеваниях — желудочных болезнях (несварение, спазмы, повышенная кислотность), одышке, эпилепсии, параличах, ударах и даже от старости. В те времена дикий имбирь считался столь же доступным и привычным для простого россиянина средством, как рябина, ромашка или щавель.
Русский поэт и критик князь Петр Андреевич Вяземский в своих записных книжках за 1830 год, говоря о каторжниках, пишет:
Когда в 1812 году Магницкий жил в ссылке, в Вологде, какой-то доморощенный вологодский поэт написал следующие стихи:
Сперанский высоко взлетел,
Россию предать хотел:
За то сослан в Сибирь Копать инбирь.
У А. И. Герцена в «Записках одного молодого человека» (1840 г.) мы находим:
Воображаю, что в эти минуты я был очень смешон; живой характер мой мудрено было обвязать конфектным билетом ложной чувствительности, и вовсе мне не было к лицу ваять нравственные сентенции из патоки без инбиря жанлисовской морали.
Известный русский писатель Н. С. Лесков, которого мы знаем по сказу о Левше, в своей повести «Житие одной бабы» (1863 г.) отмечает:
Угощенье было богатое: пироги, щи со свежиной, похлебка с потрохами, гуси жареные, солонина духовая с хреном, гусиные полотки, а после закуски разные: орехи, подсолнухи, столбики с инбирем и круглые прянички, а детям коньки пряничные. При этом, разумеется, было и выпито вдоволь и водки, и пива, и домашней браги, и меду сыченого.
Как видим, очень популярен был имбирь на Руси. Как приправа он делил пальму первенства среди специй только с перцем. Жаль, что сегодня перец у нас оказался гораздо популярнее — в годы Советской власти имбирь в страну практически не ввозился, и привычка употребления имбиря исчезла. А ведь раньше, в отличие от перца, его добавляли практически во все кушанья — и горячие, и холодные, и мясные, и сладкие, и в каши, и в пиво, и в похлебки, и в хлеб.
