Я не считал Доктора монстром, охотящимся на монстров. Но в самом скором времени мне предстояло познакомиться с человеком, который полностью соответствовал этому описанию.
Часть десятая. «Лучше его никто не справится»
Он был высокого роста, выше шести футов – человек, стоявший на крыльце дома. Атлетически сложен и по-мальчишески красив. Черты его лица были приятны, длинные льняные волосы модно уложены. Глаза у него были странного серого оттенка. При комнатном освещении они казались почти черными, но позже, на дневном свету, я увидел, что они приобрели более мягкий пепельный оттенок, оттенок золы. Словно тень. Словно обшивка облицованного железом военного корабля. На нем был дорожный плащ и перчатки, сапоги для верховой езды и фетровая шляпа с узкими полями, небрежно загнутыми под углом. Усы у него были тонкие и аккуратно подстриженные, того же золотистого оттенка, что и копна волос, а губы – полные и чувственные.
– Итак? – сказал он с оттенком удивления. – Добрый вечер, молодой человек.
Он говорил на рафинированном британском английском, с этим львиным мурлыкающим акцентом – мелодичным, успокаивающим.
– Добрый вечер, сэр, – сказал я.
– Я ищу дом моего близкого друга. Боюсь, кучер завез меня не туда. Его зовут Пеллинор Уортроп. – В глазах его запрыгали искорки, и он добавил: – Друга зовут Пеллинор Уортроп, а не кучера, разумеется.
– Да, это дом Доктора Уортропа, – сказал я.
– Даже так? Доктора? – Он мягко рассмеялся. – А кто же вы такой, молодой человек?
– Я – его ассистент. Начинающий, – добавил я.
– Начинающий ассистент! Ему повезло. И вам, молодой человек, не сомневаюсь, тоже. Скажите-ка мне, мистер начинающий ассистент…
– Уилл, сэр. Меня зовут Уилл Генри.
– Генри? Звучит знакомо.
– Мой отец служил у Доктора много лет.
– Его звали Бенджамин?
– Нет, сэр. Его звали…
– Патрик, – сказал он, щелкнув пальцами. – Хотя нет, постой, ты слишком молод, чтобы быть его сыном. И даже сыном его сына, если у него таковой имелся.
– Его звали Джеймс, сэр.
– Да? Ты вполне уверен, что не Бенджамин?
Из-за двери послышался голос Доктора:
– Кто там, Уилл Генри?
Мужчина в дорожном плаще склонился ко мне и заглянул прямо в глаза, прошептав:
– Скажи ему.
– Но вы не представились, сэр, – заметил я.
– Разве в этом есть необходимость, Уилл Генри?
Он достал из кармана конверт и покрутил им у меня под носом. Я мгновенно узнал почерк – это был мой почерк.
– Я знаю, что не Пеллинор написал это письмо. Продиктовал – да, но написать… Это невозможно! У него же ужасный почерк!
– Уилл Генри! – Голос Доктора резко прозвучал у меня за спиной. – Я спрашиваю, кто…
Он замер, увидев на пороге высокого англичанина.
– Это Доктор Кернс, сэр, – сказал я.
– Мой дорогой Пеллинор, – промурлыкал Кернс с теплотой в голосе, проходя мимо меня, чтобы пожать Доктору руку. Он решительно сдавил ее и энергично потряс. – Сколько же мы не виделись с тобой, старина? Со Стамбула?
– С Танзании, – ответил Доктор сдержанно.
– С Танзании! Неужели и вправду так долго? А что это за великолепие у тебя на лбу?
– Случайность, – пробормотал монстролог.
– А, хорошо, а то я уж испугался, что ты стал индусом. Ну что ж, Уортроп, ты паршиво выглядишь. Сколько времени ты уже не спишь и не ешь? Что случилось? Ты уволил служанку и повара? Или они ушли по собственной воле, так им стало противно? И скажи-ка мне, когда это ты стал «Доктором»?
– Я рад, что ты смог так быстро приехать, Кернс, – сказал Доктор все таким же сдержанным тоном, не обращая внимания на допрос. – Я боюсь, ситуация оказалась хуже, чем я предполагал.
– Это неизбежно, старина.
Доктор понизил голос:
– В доме констебль.
– То есть все настолько плохо? Ну, и сколько еще народу скушали негодники с момента написания твоего письма?
– Шестерых.
– Шестерых? Всего за четыре дня? Очень своеобразно!
– Вот именно! Для этого вида – вообще из ряда вон выходящее поведение.
– И ты вполне уверен, что это – Антропофаги?
– Вне всякого сомнения. Один висит у меня в подвале, если хочешь…
В этот момент констебль Морган вырос в дверях библиотеки. Его круглые глаза подозрительно сощурились за стеклами очков. Кернс увидел его через плечо Доктора, и его лицо озарила ангелоподобная улыбка. Для англичанина у него были необыкновенно белые и ровные зубы.
– А вот и Роберт, – сказал Доктор. Казалось, появление констебля доставило ему облегчение. – Констебль Морган, позвольте представить Доктора…
– Кори, – сказал Кернс, энергично протягивая руку Моргану. – Ричард Кори. Рад знакомству. Как идут дела?
– Не очень хорошо, – ответил констебль. – Сегодня выдался долгий день, Доктор Кори.
– Прошу вас, называйте меня Ричард. Доктор – это все-таки слишком высокое звание.
– Да? – Морган откинул голову, стекла его очков блеснули. – А Уортроп говорил мне, что вы – хирург.
– О, это я баловался в юности. Скорее хобби, чем что-то серьезное. Я не оперировал уже много лет.
– Вот как? И почему же? – учтиво поинтересовался констебль.
– Честно говоря, мне стало скучно. Мне очень часто становится скучно, констебль, что, кстати, объясняет, почему я так быстро приехал, когда Пеллинор пригласил меня. Это дело тут же пробудило во мне дикий азарт!
– Дикий – да, – согласился Морган, – а вот азартным я бы его не назвал.
– Нет-нет, я признаю – это не крикет и не сквош, конечно, но все же интереснее, чем охотиться на лисиц или перепелок. Извините за сравнение, Морган.
Он повернулся к Доктору:
– Кучер ждет. Надо заплатить ему, да и багаж неплохо бы разгрузить.
До Уортропа не сразу дошел смысл его слов.
– Ты хочешь сказать, что намерен остановиться у меня?
– Я считаю это наиболее разумным, конечно. Чем меньше народу меня увидит, тем лучше, не правда ли?
– Да, – согласился Доктор после недолгой паузы. – Разумеется. Вот, Уилл Генри, – он сунул руку в карман и достал кошелек, – заплати за экипаж Доктора Ке… Доктора Кори…
– Ричарда, – перебил его Кернс.
– За экипаж Ричарда, – продолжил Уортроп. – И отнеси его вещи в свободную комнату.
– В свободную комнату, сэр?
– В бывшую комнату моей матери.
