Мрак ощутил по движению воздуха, что мужчина поднялся:
— Ну, это твое дело отгадывать тайны. А я простой охотник...
Пойду, а то брат начнет глодать барана прямо с шерстью.
Послышались шаги, потом — изумленный возглас. На грудь Мрака
шлепнулось что-то тяжелое, холодное, мокрое. По лицу пробежал быстрый горячий
язык.
Сразу два голоса:
— Жаба!
— Так это... Неужели тот, о ком столько говорят?
Голоса звучали громче, назойливее. Мрак заскрипел зубами, но
открыл глаза. И снова закрыл, ибо жаба радостно топталась по лицу, сопела в
уши, кусала за нос, наступала холодными как сосульками лапами на глаза.
— Как она сюда попала?
Мужской голос ответил растерянно:
— Эта жаба пыталась растормошить его. Но я не думал...
— Эх ты! Как такая бедненькая, сумела добраться по твоим
следам?
Мрак пошевелил рукой, пальцы нащупали Хрюндю. Это был комок
льда, ее трясло, но вытаращенные глаза смотрели с любовью и обожанием. Над ним
стояли, глядя на него с радостным оживлением, старая женщина, очень старая, и
простоволосый молодой мужик в одежке из бараньей шкуры.
— Очнулся? — спросил мужик довольно. — Ну вот и хорошо. Я
только малость помог твоей жабе. Вряд ли дотащила бы. Отдыхай, а я побег. Брат
мой уже воет.
Он явно не ждал от Мрака слов благодарности, кивнул и ушел,
а женщина присела близ Мрака на корточки:
— Меня зовут Эмела. Ты помнишь, что замерзал от голода и
холода? Такое уж твое горькое счастье.
Мрак смотрел в ее сморщенное лицо, худое, со старческими
пятнами, но полное жизни. Глаза блестели как у молодой девочки.
— Помню ли... Да, я все помню.
Она внимательно смотрела в его измученное лицо. Кивнула,
видя, что говорит совсем о других воспоминаниях. Мрак равнодушно наблюдал, как
она отодвинулась в глубину пещеры. Послышались голоса, но далекие, ведьма явно
переговаривалась с другими ведьмами.
Потом в поле зрения снова появилось ее лицо. Глаза смотрели
серьезно и печально:
— За тобой прибудут.
Она ждала некоторое время, но ему было все равно, кто
прибудет, и что с ним сделает. Тело мертво, только и чувствовал холодные лапы
озябшей Хрюнди.
Часть четвертая
Глава 41
Сперва он равнодушно смотрел на лица, что то появлялись, то
исчезли, потом начал узнавать, но без всякого интереса или удивления.
Он находился в прикордонной крепости. Когда-то ею владел
Волк, но после возвращения Додона ушел в горы. Не стал дожидаться, когда явится
грозный Рогдай, пожгет и порушит. Теперь это было пожаловано Медее.
С вялым интересом Мрак обнаружил, что слишком часто перед
ним мелькает знакомое лицо, но то ли давно не бритое, то ли с зачатками
кудрявой бороды. С трудом вспомнил, что с этим человеком связано какое-то
бегство, скитания.
— Гонта, — прошептал он.
Человек счастливо рассмеялся:
— Узнал, наконец? Ну, ты возвращаешься к людям.
Мрак покачал головой, но смолчал. Гонте не понять, что если
вернуться к ним, то он будет меньше общаться с Нею.
Гонта исчез, появились другие люди. Мрак ощутил, что его
переодели, повели. Потом перед ним появился стол, еда, серебряные кубки, чаши,
чары. Так как же безучастно он пил и ел, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. А
потом в сознание прорезался голос:
— Светлана?.. Светлана вряд ли пригласит. Это дело рук
Додона. А еще скорее — постельничего Кажана. Это еще тот подлец! Да и Руцкарь
совсем сподлился... Светлана в стороне.
Это волшебное имя осветило темный мир, в котором он
находился. Из нереальности выступили лица, люди, столы, стены, он ощутил
запахи, услышал голоса, смех, разговоры. Он находился в просторной палате.
Стены из старого камня, воздух пропитан запахами еды, вина, сгорающей смолы.
Справа Гонта, непривычный с порослью на щеках, слева Медея. Теперь она сменила
жемчужные нити ожерелья на три ряда крупных бриллиантов. Они блистали
предостерегающе, как броня, и Медея была в них похожа на крупную бойцовскую
собаку.
Оба наперебой подкладывали ему в блюдо еду, а когда он
безучастно отводил взор, слуги уносили, и Гонта, соревнуясь с Медеей, клал ему
то куриную ногу, то лопатку молочного поросенка, то жареных перепелов.
Мрак взял в руки ломоть мяса, первые за долгие дни ощутил во
рту какой-то вкус.
— Светлана? — переспросил он и сам не узнал свой охрипший
глухой голос. — Что с нею?
Гонта подпрыгнул, едва не опрокинув стол. Глаза стали
круглыми:
— Мрак?.. Ты возвращаешься?
— Я и был здесь, — ответил Мрак хмуро. Голос звучал чужим и
мертвым. — Что со Светланой?
— Ты был здесь, но душа твоя витала вдалеке... — ответил
Гонта торопливо, спеша держать Мрака в разговоре, — со Светланой все в порядке.
Вышла замуж, они счастливы. Так говорят. Просто из Куявы к нам прислали гонца.
— А-а, — сказал Мрак равнодушно и снова начал погружаться в
свой мир, когда услышал голос Медеи:
— Это не Светлана... Она слишком умна, чтобы пойти на такое
простое решение. Да и не подлая же, как мне кажется. Додон, а то и постельничий
придумали звать в гости.
За столом раздался смех. Мрак огляделся. Здоровые мужики
гоготали, поднимали кубки, звонко чокались их выпуклыми боками, пили, смеялись
снова. Похоже, все приглашение от царя считали дурацким.
— В гости? — переспросил он. — Светлана зовет нас в гости?
Гонта и Медея переглянулись. Гонта сказал торопливо:
— Не Светлана! Додон прислал гонца. Но Додон сам не
додумается. Это могла придумать Светлана, либо Кажан, ныне главный
постельничий. Ведь только мы остались у Куявы как бельмо на глазу. Прирезать
нас, и весь этот край снова перейдет в руки Додона.
— А разве сейчас...
Гонта поморщился:
— Эти земли и сейчас куявские. Они принадлежали Волку, но
Додон вынужден был отдать Медее за ее неоценимую... я бы так не сказал, но
Додон — известный дурак... за ее помощь при борьбе с Волком. Ты сам к этому
принудил Додона, не припоминаешь? Правда, и Додон сообразил, что одним ударом
убивает двух зайцев. Наследники Горного Волка, буде объявятся, должны будут
драться с Медеей, а второе, что сама Медея теперь привязана к месту как коза к
забору...
Медея громко фыркнула. Взглядом она растерла вожака
разбойников по стенам.
