Век шиизма
Эпоху господства Фатимидов и Буидов в центральных областях исламского мира называют «шиитским веком», поскольку она характеризовалась расцветом этого направления ислама, выдающиеся представители которого проявили себя в разных сферах деятельности. Однако это не было временем доминирования шиизма в политике, общественной или интеллектуальной жизни. И все же это название указывает на яркий феномен — особенно поразительный из-за контраста с пришедшей ему на смену эпохой, когда о шиитах почти забыли.
В истории шиизма это было время создания богатой религиозной литературы, легшей в основу всей последующей традиции. В период Малой гайбы (873–940 гг., когда Сокрытого имама все еще представляли вакили в его общине) отчетливую форму секты приняло не только учение двунадесятников, но и исмаилитское ответвление шиитов-джафаритов (в то время как зейдиты усовершенствовали свою сектантскую модель, основав удельные государства). Между концом Малой гайоы и оккупацией сельджуками Багдада (940–1055 гг.) появляются великие имена, как среди двунадесятников, так и исмаилитов. Из четырех канонических книг хадисов двунадесятников, к примеру, принадлежащая перу аль-Кулини (ум. в 941 г.), относится к периоду Малой гайбы, а остальные три, написанные авторами Бабавайх ша-Шайх ас-Садук аль-Кумми (ум. 991 г.) и Шайх ат-Тайфах аль-Туси (ум. 1067 г.), относятся к «шиитскому веку». Тогда же творил и поэт аш-Шариф ар-Ради (ум. 1016 г.), который собрал и переработал стихи и проповеди, приписываемые Али, в проникнутом любовью к богу сборнике «Нахдж аль-Балага». Его современник, Хамид-ад-дин аль-Кирмани, верховный дай при аль-Хакиме, был величайшим из исмаилитских философов.
Этот период имеет смысл выделить в общей истории ислама как эпоху популярности шиитов.
Подавляющее большинство ученых и литераторов даже в сферах, не имевших явно религиозной направленности, были шиитами. Но это не было связано с политикой. Из лояльных к шиизму династий, правивших тогда, только Фатимиды и Зейдиты были шиитскими. И хотя исмаилитская мысль действительно обязана своим расцветом покровительству Фатимидов, патронаж Буидов или Хамданидов играл второстепенную роль в стимулировании мыслительной деятельности шиитов-двунадесятников. Выдающаяся интеллектуальная деятельность шиитов того времени, возможно, объясняется достижениями в предыдущий период. Ирак все еще пользовался влиянием первое время после развала Халифата, и многие иракские семьи унаследовали шиизм Куфы. Вероятно, это относится прежде всего к знати, унаследовавшей симпатии неарабских мавали Куфы, которые были шиитами, тогда как люди, принявшие ислам позднее, придерживались доминирующей линии суннизма. Как мы уже отмечали, квартал Карх в Багдаде некогда был центром торговли и шиизма. В момент, когда вся культура региона, не имея других направлений развития, существовала в рамках исламского контекста, но еще до того как исламская культура стала распространяться по многочисленным центрам, ее носителем было старое торговое сословие Ирака. А если учесть, что они были шиитами, то неудивительно, что именно шииты выделялись в культурном ландшафте, даже не пользуясь политическим режимом благоприятствования.
Но поскольку высоты популярности, которых достигли шииты и которые позволяют нам говорить о «шиитском веке», были обусловлены совершенно различными причинами, не стоит удивляться, что эта известность довольно быстро сошла на нет. Дело не только в том, что природа политических и интеллектуальных успехов была абсолютно разной. Сам факт того, что в руки шиитов попали бразды правления государством, был во многом случаен. Хамданиды пришли к власти, когда арабы в Сирийской пустыне приняли шиизм: хариджизм утратил для бедуинов привлекательность, потому что они ощущали потребность стать в оппозицию к правящей оседлой партии. Косвенно исмаилитское движение при Фатимидах имело ту же природу, но к власти их привели не карматы из Сирийской пустыни, а берберы Магриба. Если отследить происхождение шиизма Буидов, мы вернемся к тому времени, когда шииты обратили в свою веру пограничные прикаспийские территории. Если и есть между этими случаями что-то общее, это тенденция предшествующего столетия, по которой те, кто не попадал в основные властные структуры, становились шиитами, а не хариджитами. Теперь же, с крахом центральной власти, именно эти аутсайдеры воспользовались моментом. Но с переходом власти к шиитам оппозиционерам уже не было резона придерживаться этого направления ислама. Новые аутсайдеры выбирали другие секты. Как интеллектуальные, так и политические успехи шиитов почти не опирались на народ, и, поскольку им не удалось обратить массы в свою веру даже на пике расцвета, их господство оказалось кратковременным.
Тем не менее связь многих научных изысканий и литературы с шиизмом помогла шиитскому движению, или (в более широком смысле) алидам, обеспечить то огромное влияние, которое они получили в последующие века в суннитских кругах. Химия или алхимия ислама базировалась на собрании сочинений Джабира, основная часть которого приписывается этому периоду и пропитана исмаилизмом. Действительно, мусульманская интерпретация общей истории науки отражает представление о том, что древние пророки передавали тайные знания, которые по духу особенно подходили шиитам. Но даже при всей набожности автора шиитское влияние просматривается не только в общем превознесении Али, но и в повсеместном цитировании составленного аш-Шарифом ар-Ради сборника «Нахдж аль-Балага», почти второго по важности труда после Корана и хадисов даже в глазах многих суннитов. Когда век шиитской славы закончился, их труды стали частью бессмертного наследия.
На данном этапе можно задать себе вопрос, почему шииты в отличие от других движений того времени — к примеру, ханбалитов или каррамитов — не смогли полностью влиться в суннитский ислам. Ведь преданность Али как главный источник религиозных чувств помогла бы им ассимилироваться. Надо признать, что в отличие от других течений (например мутазилитов, всегда остававшихся преимущественно школой калама, приверженцы которой могли занимать различные позиции в отношении фикха и т. п.), ханбалиты и каррамиты подобно зейдитам и двунадесятникам сформировали многосторонние религиозные движения, потенциально самодостаточные: они практиковали собственные формы поклонения, свой фикх и свою точку зрения на диспуты калама. И все-таки они в итоге не отделились от сообщества в целом, как бы активно ни соперничали друг с другом за место в сердцах верующих. Как минимум одного пункта уже достаточно, чтобы компромисс казался невозможным. Те шииты, которые настаивали на преданности конкретному имаму, а не сообществу в целом, создавали независимые секты, даже на уровне народных масс. Полностью сохраняя религиозные позиции секты, они ревностно отгораживали себя от других, даже когда те, по сути, ничем от них не отличались. (Так, в этот период двунадесятники приняли мутазилитскую теологическую доктрину, но отказывались признавать какую бы то ни было связь с мутазилитскими теологами.) Только хариджитов (ибадитов) и шиитов-сектантов (зейдитов, исмаилитов, двунадесятников) необходимо отделять от суннизма в том смысле, что, если попробовать полностью соблюдать каноны и тех и других, получится конфликт веры.
Гробница Зейнаб в мавзолее в Каире. Современное фото
