Махмуд Газневи принимает дары. Средневековая персидская миниатюра
После свержения власти Саманидов в Хорасане (999 г.) Газневиды с их тюркскими солдатами-раба-ми оказались не в состоянии полностью восстановить их империю даже с помощью награбленных в Индии богатств. Тюрки, с которыми они схлестнулись, принадлежали к непокорной группе кочующих племен под общим названием огузы, одно время применявшимся в отношении тюркского населения к северу от Аральского моря, а затем (когда некоторые кланы из этой области стали контролировать более южные районы) — тюрков-скотоводов в бассейне Амударьи и Сырдарьи. Группировку, которая пересекла южный берег Амударьи, можно назвать общим термином «сельджуки», по имени их предприимчивых вождей. Они желали воспользоваться в своих интересах землями, расположенными по соседству с территорией своих кочевий, и лишь временно мирились с подчиненным положением. С 1037 г. Сельджуки, особенно Тогрул-бек и его брат Чагри-бек, завладели главными городами Хорасана, объявив себя правителями и, следовательно, законными получателями налогов. Одержав победу над Масудом Газневи (1040 г.), они были приняты в Хорасане как законные правители. Им оставалось лишь постараться править лучше, чем их предшественники.
Сельджуки совсем незадолго до этих событий пришли в Хорасан из сухих северных степей, где огромные территории не обрабатывались, а города нуждались в продуктах земледелия, где кочевникам не так досаждали ограничения, налагаемые оседлой аграрной цивилизацией. Но многие из сельджукских банд уже служили тюркским правителям за берегами Амударьи, в частности, карлукским эмирам Караханидам, и в отличие от некоторых тюркских племен, не подчинявшихся напрямую мусульманским государствам, сельджуки приняли ислам. Они пришли к власти как сунниты и выказывали почтение всем суфийским пирам (наставникам. — Прим. перев.) везде, куда приходили. Предводители сельджуков сочетали в себе независимый дух и умение договариваться с городским населением. В течение нескольких лет, создав из кочевников регулярную армию, они расширили границы своего влияния за счет многих провинций Ирана; наместниками в этих провинциях стали члены семьи Сельджуков.
Тогрул-бек, признанный верховным сельджукским правителем, занял основную территорию Западного Ирана и пришел к соглашению с халифом аль-Каимом (1031–1075 гг.), при помощи которого он как суннит сместил Буидов в Багдаде (1055 г.). Почти сразу же к нему перешла остальная часть владений Буидов. Визирем он назначил образованного суннита аль-Кундури, в прошлом слугу халифа. Главарям сельджукских банд была оказана беспрецедентная честь: их назначили наместниками халифа во всех регионах исламского мира. Так халифат утвердился как источник высочайшей власти, а военная мощь была признана сразу же и, смеем надеяться, была втиснута в рамки, которые должны были сдерживать ее необузданный нрав. Действительно, сельджуки чтили свои особые отношения с халифом и суннитский истэблишмент. Вскоре у аль-Каима появился повод усомниться в том, велика ли его выгода от смены хозяев, поскольку аль-Кундури лично следил за повиновением халифа новым военачальникам. Но договоренность уже задала политический тон во всей новой империи. В принципе, новое государство олицетворяло собой стремление мусульман к политическому единству в центральных областях исламского мира, и теперь задача становилась выполнимой благодаря военной мощи кочевников.
Как и в случае с карлуками в бассейне Амударьи, преимущество сельджуков перед государствами, изначально опиравшимися на отряды наемников, состояло в том, что их тюркская армия жила своей обычной жизнью, и в ней формировалась особая сплоченность кочевников, живущих за счет разведения овец. Таких солдат не надо было призывать в армию и муштровать с нуля. Но был у них и недостаток: своенравие. Когда глава скотоводческой общины стал верховным правителем и получателем налогов с аграрных земель, кочевники начали гонять свои стада повсюду, где было, на их взгляд, больше корма для скота. Их предводители и не думали их останавливать, хотя могли бы по меньшей мере указать им направление.
Крупные группы скотоводов передвигались на запад и на северо-запад из Хорасана (и долины Амударьи). Они предпочитали относительно хорошо орошаемые горные районы к югу от Кавказа и занимали любые «плохо лежавшие» местности; иногда они даже выселяли земледельцев, если те пытались препятствовать. Особенно часто выселяли тех, кто возделывал земли на окраинах. Тогрул-бек был вынужден следить за ними, коль скоро хотел сохранить лояльность жителей тех регионов. Он попытался предотвратить дальнейшее разрушение аграрной экономики (от которой получал налоги) и убедить скотоводов (хотя вряд ли сами тюрки были поголовно мусульманами), что следует нападать на немусульманские народы Кавказского региона вместо мусульманских, которые с готовностью подчинились новой власти сразу после краха предыдущей. На Армянском нагорье они начали просачиваться сквозь слабо охраняемую границу Византии в сторону Анатолии. После военного столкновения, подтвердившего неспособность византийского правительства справляться с новой волной набегов, движение только усилилось. Когда сельджуки (при Альп-Арслане, преемнике Тогрул-бека) решили оккупировать Сирию, они обнаружили, что с правого фланга им угрожает Византия, и решили испытать ее мощь. В 1071 г. в Малазгирте, к северу от озера Ван, византийская армия потерпела поражение, и граница была широко открыта. Основная часть сельджуков проследовала дальше, чтобы занять мусульманскую Сирию, свергнув Фатимидов и собирая подати вместо них; между тем тюркские банды с удовольствием расположились в беззащитной Анатолии, выискивая лучшие пастбища и подавляя враждебность населения с помощью оружия. В нескольких областях сельскому хозяйству нанесен был серьезный ущерб; крестьяне стали уходить в города, обрабатывая только поля вокруг городских стен или пытаясь приобщиться к скудеющим доходам горожан. Сельджукский главнокомандующий назначил своего двоюродного брата представлять формальную мусульманскую власть, но больше ничего сделать не мог; усвоенные им исламские административные модели не работали на чуждой территории.
Преемником аль-Кундури на посту визиря сельджуков и правителем их империи при наследниках Тогрул-бека Альп-Арслане (1063–1072 гг.) и Мелик-шахе (1072–1092 гг.) был великий Низам-аль-Мульк. Он был персом и ревностным суннитом, получившим опыт и знания при Газневидах в администрации Хорасана, где бюрократическое наследие Халифата, Сасанидов и Саманидов сохранилось лучше, чем на территориях к западу от него. Он привнес в свою администрацию дух, которым его тюркские хозяева могли только восхищаться, но не способны были полностью понять: желание восстановить по всей империи древние иранские политические институты так, как он их себе представлял, с их стабильностью и законами аграрного общества, посредством мощи этих дремучих, но всегда находящихся под рукой кочевников. Поскольку на роль администраторов в силу образованности годились только персы, разделявшие в той или иной степени его идеалы, а конкурентов среди тюрков не наблюдалось, последним пришлось дать Низам-аль-Мульку некоторую свободу, понимали они это или нет. Он предпринял несколько попыток социально-политической реорганизации, одни из них окончились провалом, другие же привели к совершенно неожиданным результатам.
