Ибн-Тумарт умер в ИЗО г., однако перед этим ему удалось заручиться поддержкой собственного объединения берберских племен, масмуда, и собрать команду блестящих полководцев. Их главный военачальник, Абд-аль-Мумин, будучи халифой, преемником Махди, организовал удачный поход против Мурабитов. За более чем двадцатилетнюю войну (до 1147 г.) Муваххиды захватили почти всю территорию Мурабитов. Эта кампания вызвала ослабление последних, вследствие чего христиане стали по кусочку захватывать мусульманские земли. Но с победой Муваххидов то, что осталось у мусульман на юге Испании, тщательно охранялось в течение двух или трех поколений. В глубине материка Муваххиды расширили свои территории за границы владений прежней династии, дойдя на востоке до Триполи. Здесь, так же как в Испании, они усилили позиции мусульман, которые перестали быть легкой добычей для христианских войск из Италии и Сицилии.
Модель политической власти берберов-рефор-маторов, таким образом, доказала свою жизнеспособность. Правящий род Муваххидов вскоре продемонстрировал разносторонние интеллектуальные интересы и тайно стимулировал бурное развитие испанской философии, в чем мы скоро убедимся. Тем не менее государство все так же зиждилось (несмотря на враждебное отношение Ибн-Тумарта к маликизму) на союзе строгих факифов в городах и относительно неотесанных кочевников-берберов. Архитектура процветала, в ней доминировали прочные и энергичные формы. Но развитию придворного искусства и литературы уделялось намного меньше внимания, чем прежде в Испании или, скажем, в то же время в Иране. Хотя в определенной мере двор все же поддерживал философию и искусство, сформировалась тенденция не доверять светскому лоску, который ассоциировался с исламской культурой в восточных землях. Отныне и впредь ко всем идеям, происходившим из других исламских регионов, относились с подозрением. По крайней мере в Испании государство недолюбливали привилегированные классы, но страстно поддерживали улемы.
В начале XIII в. династия начала терять свое влияние. В 1212 г. Муваххиды потерпели разгромное поражение в Испании от христианских королей. Вскоре они ушли из Испании, после чего христиане заняли Кордову (1236 г.) и Севилью (1248 г.). Выжило одно-единственное крошечное мусульманское государство в горах Гранады (с 1230 г.), которое платило дань христианам. Военачальники Муваххидов то тут, то там учреждали независимую власть — как, например, в Тилимсане в Центральном Магрибе (1236 г.). Важнейший шаг совершил Абу-Закария Яхья Хафсид, правитель Туниса и Восточного Магриба: он сверг правителя Муваххидов (1237 г.) за отступление от муваххидской доктрины. Он очень аккуратно восстановил сильную центральную власть в регионе, но не сумел ее консолидировать. К 1269 г. на смену Муваххидам в Западном Магрибе пришла династия Маринидов из недавно еще кочевых племен, которая одолела Хафсидов, но не смогла надолго восстановить величие Муваххидов (хотя их политика подразумевала обращение к наследию последних). Однако под руководством Мурабитов и Муваххидов Магриб стал центром маликийского ислама, и здесь сформировалась собственная полноценная традиция исламской высокой культуры. А весь регион Магриба остался мусульманским.
Распространение исламской цивилизации за пределы ее исходных территорий — в Европу
Несмотря на то что слабость нового интернационального общественного строя в Средиземноморье привела как минимум к временному сужению границ мусульманского мира, ислам как религия в целом, и даже мусульманский общественный строй в этот период сильно расширили свою географию. Действительно, высокая степень децентрализации во всех социальных институтах благоприятствовала легкой экспансии этих институтов при малейшей возможности, невзирая на текущую политическую обстановку. В общем и целом мусульманское общество после упадка великого халифата переживало эпоху расцвета. Даже там, где сильная мусульманская власть отсутствовала или была свергнута, это зачастую никак не сказывалось на благополучии ислама, хоть он и был предоставлен самому себе. В Испании и на Сицилии мусульманское меньшинство отступило, когда ему не удалось восстановить свое владычество; но на многих других территориях именно с этого периода возникает тенденция существования многочисленных мусульманских общин при немусульманском правлении, например в Китае. Коротко говоря, исламскому миру удалось сохранить себя и свое общественное устройство вне зависимости от поддержки правительства. Именно эта его способность сделала возможной наблюдавшуюся теперь экспансию, часто, но не всегда, сопровождавшуюся политическим доминированием.
В течение почти трех столетий после первой волны расширения мусульманского влияния при халифах Медины и Сирии границы мусульманской территории почти не изменились. В X в. в некоторых местах они раздвинулись — в частности, на Сицилии, на южных берегах Каспия и в Афганских горах, — но примерно в той же степени они и сузились — скажем, в Галлии, Испании и, что еще важнее, во всех регионах, соседствующих с византийской Анатолией. Напротив, много веков спустя территория, на которой процветали религия и цивилизация ислама, постоянно расширялась, часто независимо от того, было ли государство до этого мусульманским. В определенных отношениях эта экспансия длится по сей день
[255]. Она происходила почти во всех направлениях: на юг через Сахару в Судан; на юг и восток до прибрежных земель Индийского океана в Восточной Африке, Малабара (в Индии) и Малайзии; на север, в обширные регионы севернее Черного, Каспийского и Аральского морей, и на восток до самого Китая.
Джамский минарет эпохи Гуридов, Афганистан. Современное фото
Одним из самых активных центров исламизации с X в. являлось государство булгар, расположенное в районе слияния Волги и Камы (неподалеку от будущей Казани). Но, пожалуй, самыми значительными направлениями экспансии мусульманского господства были запад и восток — ключевые регионы цивилизации — Южная Европа и Северная Индия. Мы рассмотрим основные моменты этой экспансии подробнее в книге IV; здесь же нам следует остановиться на политической эволюции исламского сообщества в этих двух ключевых регионах.
