Глава VII
Культурные модели исламского мира и Запада
Современные западные читатели смогут лучше понять исламские институты, если сравнить их с западными институтами того же периода, обращая внимание на то, то жители Западной Европы заимствовали у мусульман и чему у них научились. Такое сравнение предполагает оценку потенциала обеих культурных сред и определение долгосрочных тенденций в них, а это поможет нам понять, почему та или иная представляющаяся нам реальной возможность не учитывалась в той или иной ситуации. Но на данном этапе нашего исследования трудно отделить собственно природные факторы от исключительно культурных аспектов, участвующих в подобном сравнении. Еще труднее выделить культурные аспекты, оказавшие влияние на социальные модели у конкретных этических групп — местных правящих классов, таких относительно компактных наций, как египетская, и даже у целых языковых семей — например, у иранцев. Разумеется, учеными много раз предпринимались попытки провести такие сравнения, как будто вообще возможно выделить эти элементы. Пожалуй, самая важная функция сравнения, предпринимаемого нами, — предложить альтернативную точку зрения, чтобы дополнить и, возможно, подправить уже имеющиеся сравнительные анализы, обычно поверхностные и часто пристрастные или самодовольные.
Раннее исламское Средневековье, особенно XII и XIII вв., примерно соответствующее высокому Средневековью на Западе, — это первый период, в который сравнение западного мира с исламским может оказаться наиболее плодотворным. До этого момента Запад в целом слишком отставал, чтобы сравнивать его с одним из важнейших центров цивилизации. Это не только первый, но и лучший период для сравнения. Сравнение более позднего периода — скажем, в XVI в., — было бы интересно при попытке предпосылки эпохе Нового времени, но не представляло бы ценности для освещения двух традиций как таковых, поскольку Запад тогда вступил в одну из фаз бурного расцвета, относительно редких для аграрной эпохи, в то время как исламские земли переживали более спокойные времена. Примерно после 1600 г. основные исторические условия аграрного общества на Западе начали меняться, и сравнения периодов после этой даты, таким образом, должны проводиться с учетом факторов, чуждых любому прямому сравнению двух культур как таковых.
Исламский мир и Запад в XIII в
Со времени начала развития великих религий в конце существования империй Рима и Сасанидов фундаментальные условия социальной жизни в Афро-Евроазиатской Ойкумене не слишком изменились. Носителями цивилизованной культуры в городах по-прежнему оставались преимущественно привилегированные классы, жившие за счет труда огромного большинства, в основном, неграмотных деревенских крестьян. Культурные и интеллектуальные новшества являлись лишь второстепенным аспектом культурной жизни; главной целью всех институтов было сохранение достигнутого, а не развитие чего-то нового. Не только декоративно-прикладное искусство, но и философская и научная мысль, не являясь (как до возникновения городов) устным наследием племенного уклада и не будучи больше (как в период с появления городов до бурного расцвета в осевое время) привилегией конкретных жреческих корпораций, тем не менее передавались главным образом в весьма малочисленной прослойке населения от мастера к ученику на основании ограниченного числа классических текстов. Любое возможное историческое действие в подобных условиях было прежде всего обусловлено состоянием общества, находившегося на аграрном уровне.
Тем не менее, даже с учетом таких органичений, к XIII в. менее фундаментальные условия претерпели изменения. И в этих переменах ведущую роль сыграли мусульмане. Многие изменения явились прямым следствием силы самого ислама, который оказал существенное влияние не только в регионе между Нилом и Амударьей, но и на всех ирано-средиземноморских территориях. Многие перемены стали результатом кумулятивных процессов, в которых ислам и культура, связанная с ним, являлись лишь одним из многих факторов. Но даже здесь присутствие мусульман часто носило решающий характер. Самыми очевидными были изменения, которые произошли в результате постепенного развития всего комплекса общества аграрных городов в Ойкумене. По сравнению с предыдущим тысячелетием, к 1300 г. сфера цивилизационного взаимодействия распространилась во всех направлениях. Города выросли на землях Судана, в Северной Европе, в районах к югу от старого Китая, в Малайзии, и они не просто были посредниками в международной торговле, но и участвовали в ней с собственными товарами, а иногда — и с собственными идеями. В самом сердце степей монголы принимали буддизм и стремительно становились зависимыми от китайских купцов и принцев, которых они покорят несколько веков спустя. В бассейне Индийского океана торговля больше не зависела только от нескольких северных рынков, теперь в нее были вовлечены все прибрежные территории.
В течение того же тысячелетия техническая компетентность человека в афро-евроазиатской цивилизации заметно повысилась. Сначала был изобретен «греческий огонь», а затем порох; по всем морям плавали корабли с компасами; бумага из Китая распространилась во все регионы, на Дальнем Востоке активно развивалось книгопечатание и, как минимум, некоторые элементы этой технологии были известны повсеместно. Бесчисленные менее важные изобретения и открытия были сделаны в области практических и художественных приемов, в выращивании растений и животных, в области абстрактных научных знаний. Одни имели локальное применение, другие — использовались повсеместно; одни из самых впечатляющих открытий и изобретений были сделаны в Китае, но та или иная доля приходится на каждый регион; и все они вместе (распространяясь по другим областям или просто становясь частью местного разнопланового технического развития) внесли свой вклад в повышение степени доступности человеческих ресурсов по всей Ойкумене. Отчасти именно новые открытия прямо или косвенно помогли осуществить экспансию, которая шла в области цивилизационного взаимодействия. А эта экспансия, в свою очередь, расширяла спектр потенциальных источников новых открытий. С каждым последующим тысячелетием темпы истории постепенно ускорялись. (Прогрессировало ли человечество — это другой вопрос.) Здесь, опять же, исламский мир как минимум достиг примерно того же уровня развития, что и любое другое общество.
Сельджукское блюдо, Иран, XII в.
Существовала еще одна область, где наблюдались изменения в течение предыдущего тысячелетия, пусть и менее ощутимые, чем географические и технические приращения. Это был расширенный и углубленный опыт философской и религиозной жизни. Не только в регионе между Нилом и Амударьей, но и во всех крупных регионах с большим количеством городов многочисленные новшества классического осевого времени глубоко укоренились, обросли разнообразными вариациями, и им был найден тысяча один способ возможного применения. Трудам Газали и Ибн-аль-Араби, пытавшихся сформулировать и систематизировать ирано-семитские традиции философии жизненной ориентации и показать их развитие, в других регионах в той или иной степени соответствовали работы таких авторов, как Шанкара и Рамануджа в Индии, Чжу Си в Китае, Михаил Пселл и Фома Аквинский в Европе — живших примерно в одно время (согласно данным мировой истории). Как минимум столь же важным, как интеллектуальные формулировки, было созревание традиций личного опыта с различными аспектами мистицизма и институтов (обычно монашеских), которые олицетворяли собой эти традиции — созревание, также наблюдавшееся во всех крупных регионах Ойкумены.
