За исключением государства мурабитов в Сенегале в самом начале исламизации Судана (государства, основанного на деятельности газиев с севера), все эти государства имели местное происхождение. Как правило, местные государства длительное время существовали под управлением племенных родов, которые сочетали исламские нормы с древними племенными принципами легитимации. Но (как следует из таблицы) на эту децентрализованную политическую систему накладывалось влияние череды империй, обычно возникавших в результате того, что одна из племенных династий получала возможность подчинить себе большинство остальных. Иногда (при помощи гази) ислам навязывался подчиненным дворам — в противном случае непокорную династию смещали, и наступал серьезный социальный кризис. Столица каждого нового государства становилась центром не только богатства, но и исламизации и исламской науки; суданские ученые довольно быстро начали вести летописи подвигов монархов и создали собственную высококультурную традицию, которая, однако, в качестве средства выражения долго пользовалась исключительно арабским.
Исламская экспансия в Африке и Юго-Восточной Азии
До 600 г.
Появление верблюдов в Сахаре
758 г.
Мусульмане грабят Кантон; начинают постоянно присутствовать в китайских портах XI в. Присутствие ислама начинает ощущаться на суданских землях благодаря торговым контактам; мусульмане селятся в Чампе (южный Вьетнам)
1040-е гг.
Мурабитун (Альморавиды), берберская группа ламтуна, основывает центр в Мавритании для распространения ислама в Западном Судане; начинает там военные действия против правителей Ганы из племени сонинке
1060-е гг.
Мурабиты подчиняют Магриб и аль-андалюс — первую берберскую группу, — чтобы основать исламскую империю; империя Гана, центр западно-суданской торговли, ослабевает
XI–XIII вв.
Лишь некоторые суданские правители, а также проживающие там купцы, являются мусульманами; правители периодически совершают паломничество; растут торговые связи
XIII в.
Империя Гана уже распалась; империя Мали расцветает; стимулируется торговля; правители Канама (район озера Чад) — мусульмане; ок. 1250 г. в Каире устроено общежитие для учащихся
Конец XIII в.
Мусульмане селятся в северных портах Суматры, поддерживают тесные отношения с Гуджаратом
1324–1325 гг.
Манса Муса, правитель Мали, совершает паломничество в роскошном стиле, что влечет изменения в экономике и производит большое впечатление на народы Каира и районов, лежавших на его пути; торговые караваны увеличиваются и регулярно перевозят товары для Магриба и Египта
XIV в.
Мали, Гао, Тимбукту становятся важными исламскими центрами
XV в.
Правитель Малакки принимает ислам в начале века; город вскоре превращается в важный перевалочный пункт в торговле из Китая через Индийский океан; к концу века город оказывает значительное влияние в распространении ислама на юге Малайского полуострова и соседних островах; связи с Камбеем в Гуджарате остаются прочными
Конец XV в. Крах империи Мали; расцвет империи Сонгай в Центральном Судане
После того как в XI веке арабские племена группы хиляль успешно внедрили верблюжий кочевой образ жизни в Магрибе, а оттуда — в Сахаре (через много лет после введения там верблюдов в качестве транспорта), дальнейшую эволюцию суданских земель сильно затрудняло вмешательство кочевников. В конце концов, самое влиятельное положение из всех объединений арабских племен (хотя все они играли важную роль в восточных частях Сахары и на ее границах) получило берберское племя туарегов, члены которого были превосходными специалистами в верблюжьих транспортировках по Сахаре и создали целую систему господства над оседлым населением, особенно в южных конечных пунктах своих маршрутов. Туареги гордились своей воинской доблестью и умением находить дорогу через величайшие в мире пустыни. Это общество было организовано по матрилинейному и матрилокальному принципу — дети принадлежали, скорее, к семье своего дяди, чем к семье навещавшего их отца; а женщины, пока мужчины бродили по пустыням за сотни километров от дома, создавали собственную домашнюю культуру, с собственной (не арабской) формой письменности и художественной литературой — сказаниями и поэзией. Туареги считали себя не столько народностью, сколько аристократическим классом; народы, по землям которых они передвигались, были для них низшим классом. В оазисах на своем пути они заставляли рабов-негров обрабатывать для себя землю (а засушливость здесь была слишком высокой, чтобы давать возможность относительно свободно перемещаться — что и стало причиной отсутствия подобной системы невольничества между Нилом и Амударьей). У них также были рабы для разработки богатых соляных рудников в пустыне. Суданским народам все чаще приходилось платить дань племени туарегов за свою «защиту», и многие деревни попали под их господство.
Только хариджиты-ибадиты, нашедшие прибежище в оазисах центрального и относительно плодородного нагорья в Северной Сахаре, были способны противостоять туарегам. Ибадиты создали федерацию городов-республик в районе Мзаб и прекрасную систему сельского хозяйства, а затем — и торговли со Средиземноморьем. Тем не менее они предусмотрительно держались в стороне от остальных мусульман, за исключением связей с другими ибадитами в Омане; их республиканская солидарность помогала им защищаться.
Фрагмент малийского трактата по математике и астрономии
Туареги временами совершали опустошительные набеги, но в целом они все же давали суданским городам возможность развиваться. Пожалуй, самым роскошным суданским центром культуры в XVI веке был Тимбукту, в чьи медресе молодежь приезжала учиться издалека. Даже тогда местная архитектура казалась гостям-мусульманам непритязательной — они видели лишь засилье глинобитных хижин; образование снискало их похвалы. Суданское исламское сообщество радушно принимало приезжих ученых из регионов «старого ислама», но они поддерживали исламскую традицию на высочайшем уровне самостоятельно, обучая собственные новые поколения специалистов.
Однако к XVI веку вмешались новые силы. С началом активного использования в Ойкумене огнестрельного оружия суданские земли стали еще менее изолированы, чем с момента появления в Сахаре верблюжьего номадизма. Султан Марокко, победив у себя дома португальцев, стремился к новым подвигам — и искал более надежный источник негритянских воинов-рабов и золота в помощь своим абсолютистским планам. Применяя новый вид оружия, он дерзко перевез армию по тропам через пустыни; удача сопутствовала ему, и вскоре он прибыл в Тимбукту, где о новом оружии еще никто не знал. Он разграбил город и заставил огромную часть нигерского Судана подчиниться своим наместникам — а потом своим воинам (позже получившим независимость от него, но не умерившим жадность). Между тем товары с побережья Гвинеи шли в Средиземноморье по морю на португальских судах, и Тимбукту и весь нигерский Судан так и не смогли оправиться до конца.
