Стамбульские реформы казались на первый взгляд крайне неудачными, и полностью их завершили лишь последующие поколения
[408]. Селим III вступил на престол в самый разгар войны с русскими и австрийцами, из которой турки вышли с минимальными потерями. В 1792 году, когда европейцы объявили о мирной передышке, Селим III провел серьезные военные и политические реформы, которые назвал Низам-и джедид, или «Новая система». Отчасти это было восстановлением прежнего централизма, который, по мнению абсолютистов, предотвращал злоупотребления полномочиями. Аналогично в Бенгалии британцы частично восстановили тимуридскую систему. В течение многих поколений османские правители были озабочены неповиновением янычар, и Селим сосредоточился на этой задаче. Но для этого потребовались прогрессивные преобразования столичной социальной модели и поддержка политики экономической и культурной зависимости от Запада. Более того, административная практика обязана была отвечать ожиданиям Запада, а вся империя должна была открыться рациональныму подходу к управлению. Однако к тому времени восстановить эффективную работу старых институтов власти было уже невозможно, а поверхностные заимствования с Запада оказались недостаточными. Внутренние европейские войны предоставили лишь кратковременную отсрочку. Но в целом западное влияние становилось сильнее, и мир подстраивался под него. Но как уже упоминалось, разобщенность в Европе на время сдержала ее экспансию. В то же время даже османы признали важность коммерческих отношений, требовавших нового «закона и порядка». Более того, эти торговые связи вызывали у них больше беспокойства, чем восстановление прежних экономических и аграрных интересов. Подрыв ремесла по производству предметов роскоши укрепил доминирующее положение янычар в гильдиях. В результате лучшие элементы гильдий были стерты, что нарушило союз улемов и горожан. Какое-то время альянс обладал правом вето, но оно имело только негативные последствия. Для достижения положительных результатов требовалось найти более радикальные пути изменения, а не основываться на старых местных промыслах и ремеслах.
Селим со своими придворными проявлял интерес к идеям Французской революции. Но это любопытство скорее исходило от него как от просвещенного монарха, а не как от радикального демократа. В поисках путей реорганизации государства он в первую очередь обратился к главному модернизатору Европы — Наполеону. Однако в 1806–1807 гг. консервативные улемы и янычары настроили весь Стамбул и соратников монарха против реформ, и идея модернизации была благополучно забыта. Но начало процессу было положено. Друг и наследник Селима Махмуд сумел извлечь урок из прежних ошибок и обратиться непосредственно к сознанию людей. Постепенно, шаг за шагом в течение двух-трех десятилетий он внедрял идеи Селима. Махмуд воспользовался тем, что янычары доказали свою бесполезность в подавлении греческого восстания (после 1821 года). «Общественное мнение», убежденное в стабильности и ответственности государственной власти, позволило Махмуду упразднить корпус янычар. Опираясь на новые западные технические методы, он создает новую модель абсолютизма. Благодаря соблюдению европейского порядка турецкий правитель получает поддержку Запада.
В то же время один из военачальников Селима добивается успеха в провинции империи — Египте. Экономически централизованный Египет больше остальных районов империи пострадал от конкуренции Запада в торговле предметами роскоши. Например, ткани высшего сорта преимущественно шли через левантийцев из Франции. Соответственно, социальный уклад был нарушен. Тем не менее присутствие Запада ограничивалось здесь большей частью коммерческими целями. Так, в 1798 году Наполеон высадился в Египте, чтобы оказать поддержку французским торговцам в борьбе с местным беспределом. Но, кроме того, он создал здесь базу для проведения операций против англичан в Индии. Из всей османской армии египетские мамлюки были наименее знакомы с техническими новинками. В итоге они оказались практически бессильны перед войсками Наполеона. Мировоззрение местного населения все еще оставалось патриархальным. Французы по возможности постарались привнести на египетскую почву плоды Просвещения. Они открывали современные больницы, административные учреждения и научные лаборатории (среди прочего они детально описали нетехникализированный образ жизни, еще сохранившийся в этом регионе, так как с воцарением современной французской цивилизации он мог исчезнуть). Более того, французы призвали лучших местных ученых переложить и продемонстрировать преимущества Революции в рамках ислама. Они разработали тщательный план, как сделать египетскую экономику упорядоченной и процветающей, чтобы она достойно дополняла французскую экономическую систему.
К 1801 году, когда французы под натиском англичан были вынуждены покинуть Египет, египтяне осознали, что со времени последнего французского вторжения мир изменился. Тогда недисциплинированные средневековые европейские рыцари тщетно пытались захватить Египет, который для них был слишком цивилизованным. Воспользовавшись хаосом в стране, в 1805 году один из османских военачальников, Мухаммад-Али (1769–1848 гг.), делает головокружительную карьеру. Этот человек сочетал в себе эгоизм и невежественность с чертами гениального полководца.
При поддержке албанских мусульманских подразделений Мухаммад-Али восстановил прежнее египетское правительство. А в 1807 г. он отбил нападение англичан, пытавшихся вторгнуться в Египет. В 1811 г. Мухаммад-Али сломил сопротивление мамлюков и казнил всех их предводителей (в вопросе с янычарами Селиму не удалось добиться подобного успеха). К 1813 году он устанавливает египетское правление в Хиджазе (под османским сюзеренитетом), который с 1803 по 1804 г. находился в руках ваххабитов из Наджда. Однако Мухаммаду-Али было недостаточно такой власти. Он осознавал широкие возможности нового века и понимал, что, если не воспользуется ими, его власть продлится недолго. Мухаммад-Али знал, что его победа и независимость от британцев — явление временное.
С самого начала Мухаммад-Али старался подставить под свой контроль все земли Египта и вскоре (к 1812 году) везде установил прямую власть центрального правительства. Он активно вмешивался в земельные отношения в деревнях, составлявших ядро социальной структуры. Над формальным шейхом он поставил умда (начальника), ответственного перед государством
[409]. У благотворительных фондов были конфискованы все земельные пожертвования. А школы и другие учреждения, принадлежавшие им, перешли в ведение государства.
Старый общественный порядок был разрушен, и вся власть оказалась сосредоточена в руках правителя (это не первый подобный случай). Мухаммад-Али пошел на более фундаментальные изменения, которые более не позволяли вернуться к прежнему положению. Для начала он оставил французских советников. Во время его правления многие проекты французских оккупантов были воплощены в жизнь. Опираясь на современные тенденции, Мухаммад-Али учредил администрацию, которая стала надежным инструментом для осуществления его планов. Затем, монополизировав всю коммерческую деятельность и сбор урожая, он получил контроль над всей экономикой страны. В 1820 году правитель приступает к разработке нескольких проектов, которые помогли бы связать новое египетское общество с европейским. Он восстанавливает старую систему каналов, которая местами была разрушена и до недавнего времени не функционировала. При этих работах Мухаммад-Али поощряет применение современных инженерных методов. Это стало первым шагом к восстановлению всей ирригационной системы Египта, которая с древнейших времен распределяла воду во время разливов Нила. Одним из самых важных его мероприятий стала культивация на землях, перешедших под контроль государства, нового улучшенного сорта хлопка, который выращивали в промышленных масштабах с сохранением требуемых норм качества и экспортировали на английские текстильные фабрики.
