Зия Гёкальп. Фото нач. XX в.
Таким образом, в противовес османизму и панисламизму Зия Гёкальп сформулировал и сделал достоянием общественного мнения идею исключительно турецкого «вестернизированного» национализма, которая апеллировала не ко всем тюркским народам, а только к тем, кто проживал в Анатолии и Фракии и был связан тесными историческими и культурными узами. Однако его идеи отличались излишней академичностью. Среди тех мусульман, к которым был обращен его призыв, гораздо большей популярностью пользовались идеи панисламизма, насколько вообще они могли принять какую-либо программу современного национального сознания. Правящие классы считали единственной практически выполнимой программой османизм. В отличие от греков и армян, представители турецкого правящего класса воспринимали себя не как самостоятельную нацию, но как некую привилегированную социальную группу среди мусульманской общности Османской империи. Образованные тюрки не идентифицировали себя с турецкими пастухами и крестьянами, даже если это были их соотечественники. (Само слово «турок», превратившееся затем в название нации, звучало для них как оскорбление.)
[414] Таким образом, проповедуемая Гёкальпом идея турецкого национализма, принятая правящим классом Турции после окончания Первой мировой войны, в то время казалась не более чем утопической мечтой.
Формирование нации западных тюрок
Во время Первой мировой войны Россия была занята боями на германском и австро-венгерском фронтах, и, поскольку Болгария примкнула к Австро-Венгрии и Османской империи, казалось, что повторение событий 1878 г., когда противник грозил Стамбулу с суши, невозможно. За исключением северной границы, самым серьезным противником турок оказалась Великобритания, чей военно-морской флот базировался в Египте. Младотурки надеялись освободить Египет, пройдя через Синайский полуостров, пока англичане были заняты на западе, однако, несмотря на немецкую помощь, для такой военной операции им не хватило ресурсов. Зато британский флот смог высадить в Дарданеллах морской десант, который собирался захватить Стамбул. Защитой береговых укреплений руководил офицер Мустафа Кемаль (будущий Ататюрк), который оборонялся при поддержке немецкого флота. Мустафа Кемаль стал национальным героем, он заставил англичан отступить. Завистливый лидер младотурок Энвер-паша принял решение послать его на второстепенный северо-восточный фронт, где он вел боевые действия против русских. (В 1917 г., когда в России грянула революция, именно на северо-восточном фронте туркам удалось вернуть себе те территории, которые были некогда захвачены русскими.) В течение всей войны империи удавалось избегать существенных территориальных потерь, но в 1918 г. британские войска пересекли Синайский полуостров и при поддержке восставших арабов отбросили турецкую армию на север Сирии. Положение становилось угрожающим, и во главе терпящей поражение армии встал Кемаль. Он смог сохранить армию, которая после подписания мирного договора оставалась вполне боеспособной. К концу войны османские турки получили новый общий исторический опыт, который могли разделить солдаты из анатолийских крестьян, и у них появился общий национальный герой.
Тем не менее к концу 1918 г., когда османы прекратили боевые действия, их столица была оккупирована французскими и британскими войсками, а территорию империи поделили между собой французы, британцы, греки, армяне, курды, итальянцы и восставшие арабы. Только часть северной Анатолии и Стамбул, на который не смогла предъявить претензий революционная Россия, остались во власти султана. Аидеры младотурок покинули страну (Энвер-паша, например, эмигрировал в тюркские регионы России и предпринял там безуспешную попытку создать пантуранское государство).
Греки воспользовались создавшейся ситуацией и восстановили свою власть на всем побережье Эгейского моря и прилегающих к нему областях, которые издревле принадлежали не только грекам, но и многочисленным греческим племенам, включая Македонию и Фракию на севере, а также западное побережье Анатолии. Когда греческая армия высадилась в Измире, чтобы оккупировать Западное побережье Анатолии, местное греческое население подняло восстание и начало резать турок. Многие знатные турки бежали под защиту британцев и американцев, бедняки, которым нечего было терять, начали партизанскую войну. В этот критический момент Мустафа Кемаль бросил вызов султану и в сердце Анатолии принял на себя командование теми турками, которые еще сопротивлялись объединенным силам союзников. Кемаль созвал Великое национальное собрание, которое заменило парламент в Стамбуле. Национальное собрание выражало интересы правящих слоев общества. Кемалю с его твердостью и решительностью без труда удалось взять под контроль этот политический институт.
Ататюрк и Иненю. Фото 1922 г.
Султан объявил Кемаля мятежником и (несмотря на греческую угрозу) направил против него все войска, которые у него еще оставались (они состояли из тех мусульман, которые продолжали хранить верность султану как своему халифу). Тем временем армяне с помощью союзников попытались создать свое собственное независимое государство на территории бывшей Российской империи. Французы оккупировали север и северо-восток Сирии. Курды безуспешно пытались создать собственную республику. Арабы вышли из состава империи, и Кемаль поддержал это решение. Итальянцы еще не успели высадить свои войска на той территории, которая отошла к ним (на юго-западе), и Кемаль еще не начал наступление на британцев, находившихся в Ираке, Палестине и в столице. В любом случае Кемалю пришлось вести войну сразу на четыре фронта. «Армию халифата», несмотря на первоначальные успехи, смел патриотический подъем в сельских районах страны. Армяне (которые стали жертвой геноцида во время войны 1914 года) были вытеснены к границам бывшей Российской империи, где и создали свою миниатюрную республику. Французы, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением арабов, полагали, что самое большее, на что они могут претендовать, — это северная часть Сирии. Но самым опасным противником оставались греки, сражаться с которыми могла лишь сильная, хорошо вооруженная армия. Вооружение и амуниция изготавливались из любых подручных материалов, крестьянки переносили оружие через горы на руках, и даже аристократы в Стамбуле выражали свою солидарность с общенациональным движением: они сквозь пальцы смотрели на многочисленные кражи с продовольственных складов, принадлежащих союзникам. Наконец, военачальник Кемаля Иненю перешел в наступление. К концу 1922 г. греческая армия была оттеснена к Измиру (турки, в свою очередь, начали массовые кровавые расправы над греками), а затем сброшена в море. Турецкие войска победоносно вступили в столицу, британцы ушли, и султан уехал в изгнание. Кемаль объявил, что Восточная Фракия вновь принадлежит Турции, но не смог продвинуться далее границы 1913 г. Новый мирный договор не только очистил оставшиеся территории от иностранных войск, но и покончил с той системой привилегий для европейцев, которая складывалась в этом регионе на протяжении всего XIX столетия. Национальное собрание наградило Кемаля титулом «гази» — воина ислама. Кемаль, по крайней мере на время, принял этот титул, но настаивал, что победу удалось одержать при помощи не столько религиозного, сколько национального чувства. Когда Кемаль вернулся в Анкару после победы над греками, религиозные лидеры города попросили его пойти вместе с ними к гробнице местного святого. Это было само собой разумеющимся для прежних османских военачальников, более того, националисты нуждались в помощи религиозных авторитетов, учитывая обвинения султана в Стамбуле. Но он отказался, заявив, что победу одержали солдаты, а не их святой, от поклонения которому нет никакого прока.
