В 1917 г. мусульмане Российской империи объединились, чтобы защищать свои общие требования в новой революционной эпохе, которая началась после свержения царя. Но татары выступили против принципа локальной территориальной автономии, выдвинутого другими мусульманскими народами, настаивая исключительно на культурной мусульманской автономии в рамках огромной буржуазной республики, в которой мусульмане и христиане-русские существовали бы в едином политическом пространстве. В результате татары лишились своего лидирующего положения в мусульманском сообществе, а единственные претенденты на это место — азербайджанцы — не обладали достаточным влиянием. В быстрораспадающейся империи каждый мусульманский народ должен был искать свой собственный путь. Однако лидерство татар по-прежнему признавали джадидисты и все те, кто видел свое будущее в рамках российской политической системы, причем не обязательно в партии конституционных демократов. Это обстоятельство в конечном итоге оказалось решающим — все мусульманские народы бывшей империи остались в составе новой (и не буржуазной) Российской республики.
К 1917 г.
[424] марксисты оказались разделенными на две политические партии. Партия «умеренных» утверждала, что социализм следует строить постепенно, когда рабочий класс будет готов принять ответственность на себя. Придя к власти, эта партия выступила за продолжение войны с Германией во имя общероссийских интересов. Когда конституционные демократы исчезли с политической сцены, волжские татары заключили альянс с умеренными социалистами. Другая марксистская партия, называвшая себя «коммунистической», категорически отвергла любые компромиссы и очень скоро приобрела множество сторонников в среде солдат, наемных рабочих и крестьян, выступающих за немедленный кардинальный социальный переворот. Коммунисты призывали любой ценой остановить войну и отобрать землю у помещиков. В октябре семнадцатого года коммунистическая партия пришла к власти, фундаментом новой власти стали местные советы; эти политические институты создавались на заводах и фабриках, в деревнях и воинских частях. Советы стали самым влиятельным политическим институтом страны — все без исключения представители государственной власти, будь то офицеры, помещики или управляющие, отныне подчинялись советам. В полном соответствии с духом своей политической доктрины коммунисты пообещали предоставить всем народам, проживающим на территории Российской империи, право на самоопределение вплоть до отделения от новой республики, созданной русскими советами.
В начале 1918 г. различные мусульманские националисты воспользовались своим правом, и их джадидисты вместе с улемами попытались создать свои собственные автономии или независимые государства. Однако на землях, которые мусульмане традиционно считали своими, проживало большое количество русскоязычного населения. Русские работали на фабриках, железных дорогах, нефтяных скважинах. Губернаторы, промышленники и чиновники (за исключением остатков русской царской армии, которая оказалась под командованием ярых контрреволюционеров и оказывала сопротивление) были бессильны помешать этому, но новые русские советы не желали создавать в стране независимые мусульманские образования. К началу 1918 г. советы под началом коммунистов захватили власть практически везде, где значительную часть населения составляли русские. По всей стране средства производства, составляющие основу экономической и политической власти, находились в руках русских, а следовательно, русские обладали преимуществом даже в тех регионах страны, где большинство населения составляли мусульмане. Даже улемы зачастую гораздо больше доверяли русским и их политическому режиму, чем духовно чуждым им джадидистам, единственным мусульманам, способным управлять современными средствами производства. Вскоре все мусульманские республики оказались под властью советов.
Первое время казалось, что Азербайджан избежит этой участи. Как и другие южные регионы Кавказа, он находился под контролем остатков царской армии, державшей фронт против турок. Однако в марте 1918 г. в Баку произошел коммунистический переворот, ознаменовавшийся массовыми кровавыми погромами; русские и армянские рабочие громили азербайджанцев. Затем коммунисты Баку соединились с наиболее радикальными националистами в Гиляни, иранской провинции на Каспийском море, и, как только были выведены последние российские войска, объявили своей целью построение социализма в Персии. Однако, когда российская армия покинула бывший русский Азербайджан, партия Мусават провозгласила создание Азербайджанской Демократической Республики и в конце лета при помощи османской армии утвердила свою власть даже в Баку. Тем временем британские войска достаточно продвинулись на север Персии, чтобы подавить националистическое движение в Гиляни, а затем направились к Баку, разгромив по пути османов. После вывода британских войск из этого региона в 1919 г. власть снова перешла к мусаватскому правительству, которое оказалось неспособным ее сохранить. В партии Мусават назревал раскол между основавшими ее социалистами-джа-дидистами и крупными землевладельцами, которые были необходимы правительству для управления в аграрных районах, где им подчинялись мусульманские крестьяне. Партия Мусават не могла рассчитывать на поддержку сторонников Ататюрка, которые сначала были слишком заняты проблемами внутри страны, а затем заключили союз с русскими коммунистами. Улемы, в большинстве своем шииты, крайне отрицательно относились к секуляристским и националистическим настроениям мусаватских джадидистов, которые уже привели к гибели суннийское Османское государство. Когда русские и армянские рабочие (в большинстве своем это были высококвалифицированные работники) решительно встали на сторону советов, правительство Азербайджана вынуждено было начать переговоры с коммунистическим правительством России, которые в 1920 г. к облегчению многих закончились созданием в Азербайджане советской республики, вошедшей на правах члена федерации в РСФСР.
Из Баку коммунисты оказывали помощь своим идеологическим союзникам в Гиляни и Реште, однако на этих землях практически не было русских поселений и современных технических сооружений, а следовательно, отсутствовал и социальный класс наемных рабочих. В этом регионе невозможно было утвердить власть местных советов, как это произошло к северу от бывшей границы Российской империи. Как только британские войска начали покидать территорию Ирана, демократическое правительство Тегерана начало переговоры с коммунистами. Но местные улемы, разделявшие революционные настроения, были очень далеки от идеи принять доминирование России, поэтому не было речи о том, чтобы здесь установилась власть коммунистов.
В этот период российские коммунисты пытались создать идеальную социальную модель, в основе которой лежала идея национальной независимости всех народов, проживающих не только на территории бывшей Российской, но и всех европейских империй. Всемирная революция, к которой, как они надеялись, вскоре примкнет рабочий класс Западной Европы, должна была охватить и зависимые от европейцев территории. Но им пришлось признать, что в этих странах революционное движение приняло несколько иную форму и развивалось гораздо медленнее, поскольку техникализм, создающий социальную и экономическую основу социализма, здесь также был менее развит. Соответственно, по указанию Москвы в мусульманских регионах местные коммунистические партии были открыты для джадидистов вне зависимости от того, принадлежали ли они к классу рабочих и крестьян. Им с их тюркским национализмом даже позволили доминировать в этих партиях. В Туркестане под лозунгом коммунизма началось возрождение национализма, чьи сторонники провозгласили свою приверженность идее социализма (направленного главным образом против русскоязычных землевладельцев), но прежде всего они были заинтересованы в социальной модернизации и тюркской независимости, что привлекло на их сторону более развитые и образованные слои торговцев. Желая придать новый импульс коммунистическому движению, коммунисты созвали в Баку съезд народов Востока, на который пригласили делегатов тех стран, которые страдали от империалистической политики ведущих европейских держав. На съезд прибыли делегации новых мусульманских коммунистических партий, созданных на территории бывшей Российской империи, а также делегации многих радикальных националистических движений зависимых от европейцев территорий. Все делегаты были охвачены революционными настроениями.
