– Стойте!
Управляющий крематорием мгновенно повторил ее жест, и машина заглохла.
Ким сделала еще один шаг вперед и наклонилась к земле.
– Это что, убрали с могилы? – спросила она, глядя на припорошенный снегом венок из сосновых шишек, остролиста
[63] и ягод.
Управляющий кивнул.
Стоун выругалась про себя.
– И кто же до него дотрагивался?
– Только я, – ответил управляющий, оглянувшись вокруг.
Китс достал из своего чемоданчика пакет для улик. Ким выбрала иголку остролиста, до которой вряд ли кто-то дотрагивался, и опустила венок в пакет. Патологоанатом забрал его у нее и промаркировал.
– Планируешь сделать полный анализ ДНК? – поинтересовался сержант, когда машина вновь заработала.
– А сам как думаешь?
– Вуди будет просто счастлив, – заметил Брайант.
– Кому-то эта девочка настолько дорога, что он принес цветы на ее могилу. Я хочу знать его имя.
Они отошли подальше, когда землеройка вгрызлась в землю.
– Ну, и где же ты была?
– М-м-м… дома, в общественном центре в Холлитри, в больнице Рассел-Холл. А ты?
– Дома. Перекусил и вновь напомнил о себе своей жене.
– Лежебока, – заметила Ким, наблюдая, как ковш легко вгрызается в замерзшую землю.
Представитель Управления по охране окружающей среды сделал шаг вперед и встал перед фотографом. Инспектор не могла понять, что ему надо. В его обязанности входило проследить, чтобы с телом на всех этапах обращались с должным уважением. А они были еще в добрых четырех футах от гроба.
Неожиданно землеройка остановилась, и управляющий крематорием кивнул Китсу.
Патологоанатом достал из своего чемоданчика ложку и зачерпнул ею землю из ковша механизма.
– Мы подходим все ближе… – сказала Ким Брайанту.
– А что он делает? – спросил он у нее.
– Берет образцы почвы, – пояснила Стоун. Такие же образцы Китс возьмет из-под гроба и с обеих его сторон, дабы убедиться в том, что на тело не попало ничего из земли, находящейся вокруг гроба.
– И кто же угодил в больницу? – поинтересовался Брайант.
– Сал, – ответила детектив.
– Из-за того, что произошло…
– Скорее всего, – коротко ответила инспектор. Ей было не очень приятно, что из-за нее пострадала женщина, которую она знает всю свою жизнь.
– Послушай, командир, она сама реши…
Стоун отошла от него. Ничего из того, что он может сказать, не сделает ее жизнь легче.
Наконец появился гроб Лорен Годдард, который поместили в ожидавшую его емкость, с тем чтобы из него не вылилась ни капля жидкости до того, как сделают все анализы.
На мгновение все замолчали, будто проникшись чудовищностью происходящего, а именно – извлечением на свет божий тела из того, что должно было быть последним местом его успокоения.
Представитель охраны окружающей среды сделал шаг вперед и сравнил имена на бронзовой табличке, прикрепленной к гробу, и в полученной лицензии. Затем что-то записал, а потом кивнул в знак того, что можно продолжать.
– Открывать? – спросил управляющий крематорием.
Китс покачал головой.
Инспектор знала, что иногда гроб открывают прямо на месте, а не в морге, – для того чтобы выпустить скопившиеся газы на свежем воздухе и для того чтобы патологоанатом мог визуально убедиться, что до костей в гробу никто не дотрагивался, на тот случай если что-то произойдет во время перевозки. Ей даже случалось наблюдать, как подвязывают мелкие кости кистей и ступней, чтобы те не потерялись.
Но так как в данном случае захоронение состоялось совсем недавно, Китс, по-видимому, считал, что гроб можно будет вскрыть в морге. Распорядитель похорон, его помощник, управляющий крематорием и могильщик осторожно перенесли гроб в катафалк.
Никто не заговорил, пока за гробом не закрылись двери машины.
– Я прочитал файл и изучил отчет, – сказал Китс с напряженным выражением на лице. – Что мы надеемся разыскать здесь, инспектор?
Ким чувствовала его недовольство. Привычка уважительно относиться к клиентам подсказывала ему: на то, чтобы выкопать тело из могилы, должны быть чертовски веские причины.
– Честно говоря, я не знаю, Китс. Но кое-кто считает, что она что-то прячет от нас.
У патологоанатома было сорок восемь часов, прежде чем тело надо будет вернуть в могилу. Ким чувствовала, как он весь кипит от возмущения, но в этот момент зазвонил его телефон.
Ким мысленно поблагодарила звонившего, кем бы он ни был. Она повернулась и пошла к Брайанту, а катафалк меж тем медленно тронулся.
– Ладно, Брайант, встретимся…
– Не так быстро, инспектор, – прервал ее Китс, закончив разговор. – Оказывается, лаборатория сегодня работала допоздна, и у меня есть новости, которые могут вас заинтересовать.
Ким опять повернулась к нему лицом.
– В этой машине, в «Тойоте», на переднем пассажирском коврике найдены следы крови…
– Продолжайте, – поторопила его инспектор.
– Которая принадлежит первой жертве, – Келли Роу.
Глава 63
Ким заняла свое временное новое место во главе комнаты. На доску, теперь разделенную на три части, уже была занесена новая информация. Треть доски была посвящена Лорен Годдард.
– Итак, ребята, гляди веселей. Нам надо многое обсудить, – сказала она. – Как вы знаете, труп Лорен Годдард был эксгумирован сегодня рано утром, и мы с Брайантом отправимся в морг, как только освободимся здесь. Лаборатория подтвердила наличие следов крови Келли Роу, убитой в субботу вечером, в «Тойоте» Роджера Бартона. В то же время у нас нет ничего по Донне Хилл, убитой вечером в понедельник…
– Разные убийцы? – предположил Пенн.
– Возможно, но маловероятно, – подумав, ответила Ким. Убийство двух проституток разными людьми в течение одной недели выглядело сомнительно.
– Пенн, что удалось узнать о Донне? – спросила инспектор.
– Немало. Донна Хаммонд-Хилл – дочь Луизы Хаммонд-Хилл и усопшего Питера Хаммонд-Хилла.
– Это не тот знаменитый архитектор, который выиграл конкурс на строительство башни в Бирмингеме? – уточнил Доусон.
– Вот именно, – кивнул Пенн, – и умер совершенно неожиданно еще до того, как приступил к работе. Обширный инфаркт.
– А Донна? – спросила Ким.
– Донна училась в академии Хиткрест с возраста четырех с половиной лет. Через пять месяцев после смерти отца ее исключили за постоянные драки. Она отправила одну из девочек в больницу.
