Поббл быстро и резво плыл,
И, видя идущее судно,
Он «дзынь-дрынь-ля-ля» в колокольчик звонил —
Не услышать его было трудно.
И каждый Матрос, Капитан, Адмирал,
Завидев его, восхищённо орал:
«Поплыл он за рыбкой для Киски,
Любимицы Тётки Джобиски!»
* * *
И весело Поббл подплыл
К скале, где сидит в одиночку,
Вкушая сливки и чёрствый хлеб,
Принцесса, Джампудлова дочка.
Свекольный чепец на главе у ней
Устроен ловко и мака красней.
Перчатки, туфли зари нежней,
Зелёное платье: Бинк имя ей.
Поббл воззвал: «О Принцесса Бинк,
Что сливки вкушает и хлеб!
Увидел прекрасное ваше лицо
И от уваженья ослеп!
А Тётя сказала – Мужчине цены
Не больше пенни, коль нет жены,
И вы наградите блаженством сущим
Меня, став женой хоть сейчас, хоть в грядущем!»
А Принцесса Бинк: «О! Да!
Я б канал пересечь желала
И за вас пойти, коль дадите мне
Фланели чудесной алой!
Сверх кусочка фланели, что нос берёг,
Отдадите мне, верю, все пальцы с ног
Для семейной музейной коллекции
В доказательство нежной аффекции!»
И Поббл размотал фланель,
Что его утепляла нос,
И, сбросив свекольный чепец,
На голову дамы нанёс.
И пальцы дружно вывернул тут,
Из дерев были сделаны, что растут
В парке Тёти Джобиски, о да,
Когда краток день, ночь темна когда.
А Принцесса: «О Поббл! Мой Поббл!
Я ваша на вечные веки!
Не смогу вас покинуть, мой Поббл! Мой Поббл!
Я вовеки веков, вовеки!»
Молвил Поббл: «Моя Бинки! Молюсь за вас!
Готовы ль поплыть вы прямо сейчас,
Не услышав прощального слова
Джампудла, Отца, Короля?» – «Готова!»
Плывя по Каналу, они,
Приметив идущее судно,
Давай в колокольчик звонить «дзынь-ля-ля» —
Не услышать его было трудно.
И каждый Матрос, Капитан, Адмирал,
Завидевши их, громогласно орал:
«Знать, нет больше рыбки для Киски,
Любимицы Тётки Джобиски!»
В долинах и на холмах
Плясали они весь день
В Уэльсе, в любом городке
И в каждой из деревень.
Изготовив обед из Мышей с Тунцом,
Их Тётя Джобиска блеснула словцом:
«И целый мир отрицать бы не мог,
Что Побблы счастливей без пальцев ног».
There was an old person whose legs,
Bore a striking resemblance to pegs;
When they said, 'Can you toddle?
He answered – 'I waddle,
What else should I do with my legs?
Был персонный старик, до чего же
Его ножки на спички похожи.
«Как же ходишь, старик?»
«Ковыляю, привык,
Как ещё – коль на спички похожи?»
* * *
There was an old man whose delight,
Was to play on the trumpet all night;
When they said, ‘You’re a bore!’
He answered, ‘What for?
Mayn’t I play on the trumpet all night?’
Сей старик, отдыхая от дел,
До рассвету в дуду продудел.
Все кричат: «Где предел!»
А старик: «Не хотел!
Так, немножко в дуду подудел!»
* * *
There was an old man who said, ‘See!
I have found a most beautiful bee!’
When they said, ‘Does it buzz?’
He answered, ‘It does,
I never beheld such a bee!’
Старец молвил: «За честь я почёл
Познакомиться с лучшей из пчёл!»
«Что же, и не жужжит?»
«Не жужжит. Дребезжит.
Я не видывал этаких пчёл!»
* * *
There was an old man of Lodore,
Who heard the loud waterfall roar;
But in going to look,
He fell into a brook,
And he never was heard of no more.
Услыхал старичок близ Лодора
Водопада ревучие хоры;
Но пошедши на звук,
В воду плюхнулся вдруг —
И ни духу, ни слуху, ни взору.
* * *
There was an old person so silly,
He poked his head into a lily;
But six bees who lived there,
Filled him full of despair,
For they stung that old person so silly.
Старец в умственном полном бессилии
Сунул голову в чашечку лилии;
Пчёлы, жившие там,
Закусали к шутам
И отчаяли старца в бессилии.
* * *
There was an old man whose repose,
Consisted in warming his toes;
When they said, ‘Are they done?’
He answered, ‘What fun!
Do you think I’m a’cooking my toes?’
Старичок для спокойствия мог
На углях согревать пальцы ног;
На вопрос: «Не готовы?»
Отвечал он: «Да что вы!
Разве стану я есть пальцы ног?»
* * *
There was an old man whose despair,
Induced him to purchase a bear;
He played on some trumpets,
And fed upon crumpets,
Which rather assuaged his despair.
Некий старец боялся отчайца,
И купил он медведя, не зайца,
В дудки дул и кларнеты
И жевал он галеты,
Перестав опасаться отчайца.
* * *
There was an old person of Sidon,
Who bought a small pony to ride on;
But he found him too small
To leap over the wall,
So he walked, that old person of Sidon.
Для езды стариком из Сидона
Мелкий пони был приобретён, но
Взять не может поняшка
Ни стены, ни овражка —
Ходит пешим старик из Сидона.
* * *
There was an old person whose mirth,
Induced him to leap from the earth;
But in leaping too quick,
He exclaimed, ‘I’m too sick
To leap any more from the earth.’
Чистой радости старец взалкал
И по полю козлом заскакал.
«Всё здоровье вразлом,
Если скачешь козлом».
Больше старец козлом не скакал.
* * *
There was an old lady of Leeds,
Who was always a’doing good deeds;
She sate on some rocks
With her feet in a box,
And her neck was surrounded with beads.
Всей душою старушка из Лидса
Благодействием жаждет излидса:
Возлежа на горе,
Ножки держит в ларе,
Чистый бусер по шейке струидса.
* * *
There was an old man in a boat,
Who complained of a pain in his throat;
When they said, ‘Can you screech?’
He replied, ‘I beseech
You won’t make any noise in my boat!’
Старичок, обретавшийся в лодке,
На першение жалился в глотке;
Скажешь: «Горло прочисть!»,
А старик: «Да ни в жисть,
Будет громко от этого в лодке!»
* * *
There was an old man whose desire,
Was to sit with his feet in the fire;
When they said, ‘Are they ‘ot?’,
He replied, ‘No, they’re not!
You must put some more coals on the fire.’
Некий старец не первый денёк
Опускает ступни в огонёк.
На вопрос: «Горячо?»
«Нет, – кричит он, – есчо
Кинуть бы угольку в огонёк!»
* * *
There was an old person of Calais,
Who lived in a blue marble palace;
But on coming downstairs,
He encountered some bears,
Who swallowed that person of Calais.
Жил персонный старик из Кале
Во дворце голубом, не в шале;
Но на лестнице вечером
Был медведями встречен он,
И проглочен старик из Кале.
* * *
There was an old man with a light,
Who was dressed in a garment of white;
He held a small candle,
With never a handle,
And danced all the merry long night.
Старец с голою свечкой одной,
Драпирован рубахой ночной,
Свечкой той потрясал,
И скакал, и плясал
До рассвету старик шебутной.
* * *
There was an old man who said ‘O! —
Let us come where the humble bees grow!
There are no less than five
Sitting still on a hive,
Singing songs to their children below.’
Некий старец витийствовал: «О!
Вот оно, скромных пчёл естество!
Там, на улье, штук семь,
Недвижимы совсем,
Деткам песни жужжат – каково!»
* * *
There was an old man whose Giardino
Was always so cheerful and green O —
Every hour he could spare, —
He sate on a chair
In the midst of his summer Giardino.
Был у старца зелёный джардино,
Летний садик, красив как картино —
Не бывало денька,
Чтоб того старенька
Не сидело на стуле в джардино.
* * *
There was an old person of Sheen,
Whose carriage was painted pea-green;
But once in the snow
The horse would not go,
Which disgusted that person of Sheen.
У двуколки мушшины из Шина
Цвет горохово – был – лягушиный;
Но однажды в снегу
Конь застрял на бегу —
Отврашшон был мушшина из Шина.
* * *
There was a young lady of Harwich,
Who built a remarkable carriage;
It held just one hundred —
So everyone wondered —
And cried – ‘Gracious me! What a carriage!’
Заимела девица из Хэриджу
Экипаж – преогромну каретишшу;
Ровно сотню вмешшал он,
И народ восхишшал он:
«Боже! Дал же такую каретишшу!»
* * *
There was an old person of Shields,
Who rambled about in the fields;
But, being infirm,
He fell over a worm
And sighed that he’d ever left Shields.
Дряхлый старец из города Шилдса
На прогулку в поля поташшился;
Наступил на червя
И вздохнул, душу рвя,
Мол, не видеть мне более Шилдса.
* * *
There was an old person whose tears
Fell fast for a series of years;
He sat on a rug,
And wept into a jug
Which he very soon filled full of tears.
Сей персонистый старец, слезами
Всё вокруг заливавший часами,
Сесть на коврик решил
И, рыдая в кувшин,
Вмиг его переполнил слезами.
* * *
There was an old person of Ramleh,
Who purchased a little green Gamleh
As well as three pigs,
Some mice, and some figs,
All of which he took with him to Ramleh.
Приобрёл некий старец из Рамлы
Небольшую зелёную Гамлу,
С нею тройку свиней,
Кучу фиг и мышей,
И всё это доставил он в Рамлу.
* * *
There was an old person who sung,
‘Bloo – Sausages! Kidnies! And Tongue!
Bloo! Bloo! My dear Madam,
My name is Old Adam,
Bloo! Sausages – Kidnies, and Tongue!’
Распевал голосистый старик:
«Блю! Сосиски! И почки! Язык!
Дорогая мадам,
Это старый Адам —
Блю! Сосиски! И почки! Язык!»
* * *
There was an old man who said – ‘Hum!
I am always a-spraining my Thumb,’
When they said, ‘Tell us how?’
He made them a bow, —
And said, ‘I’ve no joints in my Thumb!’
«Кхе, – прокашлялся старец с душой. —
Как растянут мой палец большой!»
«Как же вытянут он?»
Тот, отвесив поклон:
«Без суставов мой палец большой!»
* * *
There was a great Person of Stratton,
Who fell fast asleep with his Hat-on.
He slept for one hour,
And awoke with more power
To leave Micheldever for Stratton.
Господин благородный из Стрэттона
Задремал прямо в шляпе конкретно – но
Час примерно спустя
Пробудился, хотя
Мичелдевер покинуть для Стрэттона.
* * *
There was an old person of Athos,
Whose voice was distinguished by pathos.
He fed upon tripe
And played jigs on a pipe,
That excessive old person of Athos.
Сей персонистый старец с Афона
Пел и пафосно, и громофонно.
Поедая рубец,
Исполнял на трубе-с
Джиги старец причудный с Афона.
* * *
There was an old man of Teog,
Who purchased that Narkunder dog,
Whom he fed on the hills,
With those Colocynth pills,
Till he wholly ran off from Teog.
Был один старичок из Теога,
Приобретший наркундского дога,
Пса водил он на гору
И лечил от запору,
Так что дог наутёк из Теога.
* * *
There was an old man of Mahasso,
Who sang both as Tenor and Basso;
His voice was that high,
It went into the sky,
And came down again quite to Mahasso.
Был белькантный старик на Махассо,
Пел зараз и теноре, и бассо;
Сей небесный вокал
Сень небес протыкал
И обратно стекал на Махассо.
* * *
There was an old person of Fagoo,
Who purchased a ship and its Cargo;
When the Sails were all furled,
He sailed all round the world,
And returned all promiscuous to Fagoo.
Ботик с грузами старца из Фаго
Приобресть побудила отвага;
Он свернул паруса,
В кругосвет подался
И вернулся, потрёпанный, в Фаго.
* * *
There was an old man, whose approach
Was made in a globular coach —
It ran upon reels,
Instead of on wheels,
And was pulled by a little cockroach.
Был один старикашка на свете,
Разъезжал он на круглой карете —
Отовсюду неслось:
Шпульки вместо колёс,
А везёт таракан дрожки эти!
* * *
There was an old lady of Joppa
Who ran so that no one could stop her —
She rushed towards the south
With six pipes in her mouth,
And was never more heard of in Joppa.
Неуёмно старушка из Джоппы
Обегала и тропки, и троппы —
Раз на юг побежала,
А во рту содержала
Трубок шесть, и сокрылась из Джоппы.
* * *
There was an old person of Oude —
Who fled when no creature pursued.
When called back by his mother —
He merely said – “bother!” —
That uncivil old person of Oude.
Был персонный старик из Ауда —
Бегал он то туда, то оттуда.
А звала его мама —
Огрызался – «ну прямо!» —
Тот несносный старик из Ауда.
* * *
There was an old man of the Rhine,
Who thought it was going to be fine,
So he walked for six hours
Through wind and through showers,
That resolute man of the Rhine.
Некий старец на Рейне-реке
Только лучшего чаял в тоске,
И бродил вечерами
Под дождями, ветрами
Стойкий старец на Рейне-реке.
* * *
There was an old man in a Tonga,
Who said, ‘If this ride lasts much longer, —
Between shaking and dust,
I shall probably bust,
And never ride more in a Tonga.’
Молвил старец, трясущийся в тонге:
«Коль не будет конца этой гонке —
Пыль и злая трясня
Доконают меня,
И не ездить мне более в тонге».
