На мгновение позволила себе похвалить себя. Блин, она молодец.
Но лишь на мгновение. Алиша уже чувствовала. Чувствовала их. Слишком знакомое покалывание по коже и в глубине головы неразборчивое бормотание, будто шорох волн, накатывающихся на берег. Грузовик сбросил скорость и ехал по тоннелю. Она увидела впереди еще одни ворота. Машина подъехала, и водитель дал сигнал, оглушительным эхом отдавшийся в тоннеле. Дверь начала подниматься, чтобы пропустить их. Еще три секунды, и грузовик остановился.
Они оказались в просторном, метров по пятнадцать в каждую сторону, помещении. На потолке были переплетения труб. Выглянув поверх кабины, Алиша насчитала семерых. Пятеро с винтовками, двое других с большими баками на спине и длинными металлическими трубами в руках. В дальнем конце виднелась третья дверь, не такая, как первые две. Массивная железная дверь, усиленная толстыми перекладинами.
Один из мужчин лениво подошел к грузовику, с планшетом в руке. Алиша прижалась к крыше, изо всех сил.
– И где ты был?
– О чем ты? Я вовремя.
– Никак нет. Сколько у тебя?
– Как обычно.
– Мы должны выставить их группой?
– Будь я проклят, если знаю. Что в приказе написано?
Шуршание бумаги.
– Ну, нет, на самом деле, – ответил второй мужчина. – Думаю, группой. Им поразмяться надо.
– Ставки еще принимаются?
– Если пожелаешь.
– Ставлю на семь секунд.
– На семь Сод поставил. Выбери другое время.
– Тогда шесть.
Дверь кабины со скрипом открылась. Алиша услышала, как ноги водителя стукнули по бетонному полу.
– Мне коровы больше нравятся. Больше времени.
– Ты больной ублюдок, знаешь?
Пауза.
– Ты прав, надо же.
Мужчина заговорил куда-то в сторону.
– О’кей, всем внимание, шоу начинается! Притушить свет!
Резкий щелчок, и лампы погасли. Остались гореть только обрешеченные лампы на потолке, синеватым светом. Мужчины отступили от двери, в дальний конец помещения. Не приходилось сомневаться в том, что за дверью. Алиша чувствовала это даже костями. Раздался скрежет шестерен, и с потолка спустился металлический барьер. Мужчины с баками на спинах встали по обе стороны от ворот, на кончиках труб в их руках заплясали язычки пламени. Водитель подошел к дверям кузова и открыл их.
– Давайте уже, вылезайте.
– Умоляю, – послышался мужской голос. – Вы не должны этого делать! Вы же не такие, как они!
– Все нормально, это не то, что ты думаешь. Веди себя хорошо.
Женский голос.
– Мы ничего не сделали! Мне всего тридцать восемь!
– Правда? Я бы поклялся, что ты куда старше.
Щелчок взводимого курка револьвера.
– Давайте-ка, пошевеливайтесь.
Их вытаскивали из грузовика, одного за другим, шестерых мужчин и четырех женщин, с наручниками на руках и ногах. Они плакали и умоляли пощадить их. Некоторые едва держались на ногах. Двое охранников наставили на них винтовки, а водитель шел со связкой ключей в руках, расстегивая наручники.
– Зачем ты с них наручники снимаешь?
– Прошу, не делайте этого! – вскричала женщина. – Я вас умоляю! У меня дети!
Водитель наотмашь ударил мужчину, говорившего до этого, сбив его с ног.
– Разве я не сказал заткнуться?
Поднял вверх наручники.
– А ты их потом мыть хочешь? Я точно не хочу.
– Понял тебя.
«Не вступать в бой с обитателями, – сказала себе Алиша. – Не вступать в бой с обитателями. Не вступать в бой с обитателями».
– Сод? – окликнул водитель. – Все готово?
Мужчина с лицом, похожим на свиное рыло, стоял в стороне, у какого-то пульта. Двинул рычаг, и ворота слегка дернулись.
– Погоди секунду, заклинивает.
Не вступать, не вступать, не вступать…
– Вот, готово.
И черт с ним.
Алиша скатилась с крыши и оказалась лицом к лицу с водителем.
– Здорово.
– Сукин… сын?
Она выхватила клинок и сунула ему под ребра. Резко выдохнув, водитель зашатался и попятился.
– Всем лежать! – заорала Алиша.
Выхватив из кобуры «браунинг», она шагнула вперед, держа пистолет обеими руками и методично стреляя. Казалось, охранники остолбенели. И падали, один за другим, извергая из себя струи крови. В голову. В сердце. Снова в голову. Заключенные за ее спиной разразились дикими воплями. Ее сознание было сконцентрированным и чистым, как стекло. Воздух наполнился сладким запахом крови. Она била в них, будто молния. Девять патронов в обойме. Она расстреляет их, и еще один в запасе останется.
Но в нее попал один из мужчин с огнеметом. Хотя определенно и не собирался этого сделать. В то самое мгновение, когда Алиша спустила курок, он всего лишь попытался защититься, инстинктивно пригнулся и повернулся к ней спиной.
44
– Бумаги.
Заставив пальцы перестать дрожать, Сара протянула поддельный пропуск охраннику. Сердце так колотилось, что удивительно, что женщина этого не слышит. Выхватив бумагу из руки Сары, она быстро проглядела ее, оторвавшись лишь для того, чтобы поглядеть на лицо Сары. Снова поглядела на бумаги и сунула обратно в руку Саре.
– Следующий!
Сара пошла вперед, толкнув турникет, обтянутый колючей проволокой. Последний шаг. Оказавшись по другую сторону, она снова будет сама по себе. На другой стороне был огороженный помост, как на бойне. Вперед медленно шли люди – механики, повара, садовники. По обе стороны от помоста стояли посы, держа на цепи рычащих собак и смеясь, когда кто-то из обитателей плоскоземья вздрагивал. Обыскивали мешки, обыскивали самих людей. Натянув вуаль на голову, Сара отвела взгляд. Настоящая опасность – если тебя увидит кто-то, кто тебя знает. Пос или житель плоскоземья, без разницы. Пока на ней вуаль горничной, ее не узнают.
Она не знала, как Юстасу удалось пристроить ее в Купол. Мы повсюду, так он сказал. Как только она окажется внутри, с ней выйдет на контакт новый оперативник. Сара не знала, кто он. Обмен кодовыми словами, замаскированный под обыденный разговор, позволит им узнать друг друга. Она шла вверх по склону холма, пытаясь стать невидимой. Опустила взгляд в землю, но потом подумала, правильно ли это. Может, более правильно по сторонам смотреть? Здесь, казалось, даже воздух чище, но в нем чувствуется напряжение опасности. Периферийным зрением она видела сотрудников ЧР, ходящих по двое и по трое. Вероятно, усилили охрану после взрыва. Кто знает? Может, здесь всегда так было.
