Мы знаем, что мозг – орган гибкий и приспосабливающийся. Он постоянно формирует новые связи и укрепляет существующие, одновременно отключая ненужные. Мозг действует по принципу «используй или потеряй»: чем активнее он работает, тем больше связей и серого вещества в нем образуется. Возраст и энтропия, конечно же, берут свое, но активный мозг лучше противостоит их напору. У него большой «когнитивный резерв». Чем активнее мы пользуемся мозгом, тем умнее становимся. Такова жизнь.
Следовательно, работа означает, что мы занимаемся определенной формой физической и/или ментальной деятельности, и это (со временем) улучшает функционирование нашего мозга, делая нас умнее и счастливее. Как удобно!
У такого вывода есть только один небольшой недостаток – это полная чушь! Да, физическая активность, полезная деятельность, улучшение функционирования мозга и счастье взаимосвязаны, но этим дело не исчерпывается. Посадите человека на лошадь, и они будут связаны между собой, но это вовсе не означает, что в мире существуют кентавры. Истинное объяснение гораздо сложнее и труднее, чем попытка объединить человека и лошадь.
Например, если физические усилия делают нас счастливее, то почему мы постоянно стараемся их избежать? Почему мы не бежим со всех ног в каменоломню, чтобы по 19 часов вырубать каменные блоки голыми руками? Если физический труд приносит удовлетворение, то юноши из Ганы, которые целыми днями сортируют мусор на свалке, должны быть гораздо счастливее холеных руководителей крупных корпораций, просиживающих штаны в просторных кабинетах. Вывод сомнительный, мягко говоря.
В действительности же, хотя физическая работа полезна для здоровья, она быстро становится болезненной и даже вредной. Вот почему «каторжный труд» считается тяжким наказанием, а не наградой. Совершенно ясно, что подобная деятельность требует энергии. Наши тела умеют использовать и накапливать энергию, но силы наши конечны. Мы не можем работать, работать и работать, как кролик на батарейках из рекламы. Чрезмерная физическая активность исчерпывает запасы энергии, отчего страдает весь организм.
Это очень важно для выживания. Мы с вами говорили, как мозг связывает действия с наградой, чтобы стимулировать нас к их выполнению. Но что, если действие слишком тяжело для нас? Дикая кошка, которая в духе Тома и Джерри целый день охотится за крохотной землеройкой, потратит на охоту больше сил, чем восполнит, проглотив свою крохотную добычу. Потеря энергии налицо. Если такое будет повторяться часто, то кошка просто погибнет. Говоря человеческим языком, представьте себе работу, за которую платят стабильно и регулярно, но ваш заработок меньше той суммы, какую вы тратите на дорогу от дома до рабочего места. Вы получаете вознаграждение за свои усилия, но это не главное – такого вознаграждения недостаточно.
К счастью, мозг человека достаточно развит, чтобы не допустить ничего подобного. В 2013 году Ирма Т. Курниаван и ее коллеги
{101} изучали людей, которым приходилось прикладывать значительные или небольшие усилия, чтобы заработать деньги или избежать их потери. Они установили, что нейронная система, которая предвосхищает чрезмерные усилия, располагается во фронтальной части поясной извилины мозга и в дорсальном стриатуме (полосатом теле). Эти участки мозга проявляют повышенную активность, когда человек понимает, что ему предстоит напрячь силы. Если полученная награда оказывается больше, чем ожидалось, повышается активность вентрального стриатума (полосатого тела). Но самое интересное: этот эффект снижается, когда усилия оказываются чрезмерными.
Переведем на простой язык. Похоже, эти участки мозга автоматически оценивают, сколько усилий потребуется для выполнения задачи и каким будет результат. А затем они сравнивают показатели и решают, стоит ли овчинка выделки. Если вы когда-нибудь смотрели на предстоящую работу и говорили себе: «Знаешь что? За это лучше даже не браться», то теперь понимаете, почему это происходило. Но такая система оценки усилий, как и система обнаружения угроз, никогда не прекращает своей работы – даже когда она вовсе не нужна. И это оказывает серьезное влияние на нашу трудовую деятельность – и не только.
Если бы эта неврологическая система только оценивала необходимые усилия, то все было бы в порядке. Но на самом деле она делает наш мозг настолько чувствительным к попусту потраченным силам, что он изо всех сил старается от них уклониться, даже если для этого приходится менять наше мышление и поведение. Нобуро Хагура провел исследование в университете Беркли
{102}. Участников эксперимента спрашивали, движется ли облако точек на экране влево или вправо. Ответ следовало давать, дергая за соответствующую ручку, причем одна из них двигалась с трудом. Интересно, что участники опыта вскоре перестали видеть движение, которое требовало приложения усилий, даже когда оно было очевидным.
Подумайте, что это значит: само наше восприятие меняется, чтобы избежать лишних усилий. Наше сознание, наш взгляд на мир постепенно перестраиваются, давая нам возможность избегать бессмысленной тяжелой работы.
Как показывают исследования, мозг поступает так очень часто. Люди с уверенностью скажут, что запах под названием «весенний луг» приятнее запаха «использованной туалетной воды», даже если оба запаха будут одинаковыми
{103}. Все, что представляет важность для наших текущих целей, кажется нам «больше». Холмы и возвышенности становятся круче, когда мы поднимаемся на них в плохом настроении, когда боимся высоты или точно знаем, что подъем будет трудным, потому что за плечами тяжелый груз. Наше восприятие часто меняется, чтобы не дать нам сделать то, чего не одобряет мозг.
Объяснить это можно тем, что все неприятное вызывает соответствующее эмоциональное состояние (отвращение, подавленность и т. п.). Мозг должен «создать» представление всего, что мы воспринимаем, опираясь на данные, поступающие от органов чувств. Для этого приходится прибегать к экстраполяции и расчетам. Но эмоциональное состояние становится для мозга удобной возможностью «срезать путь». Когда мы стоим на краю обрыва, мозг говорит нам: «Я могу использовать все важные визуальные сигналы, чтобы оценить, насколько высоко нахожусь. Но я нервничаю и боюсь, значит, нахожусь я чертовски высоко. Так я и скажу». Конечно, это явное искажение восприятия. Людям, страдающим арахнофобией, даже крохотные паучки кажутся огромными. Начинающим водителям кажется, что все машины на дороге несутся с безумной скоростью. Если вы ненавидите свою работу, то рабочее место представляется вам серым, унылым и депрессивным, даже если с такой оценкой, кроме вас, никто не согласен. Наше восприятие основывается вовсе не на детальном анализе полученной чувственной информации. Его искажают и окрашивают эмоциональные ассоциации, запускаемые всем, на что мы смотрим. А чрезмерные усилия запускают их очень быстро.
