Впрочем, Род не бросил комедию навсегда. Он сделал долгий перерыв (пять лет) и после нашей встречи несколько раз выходил на сцену. Он говорит, что в его жизни настал такой период, когда выступления стали «облегчением, а не радостью», необходимостью, а не удовольствием. Когда «запал» прошел, он решил все бросить. Но внутренняя тяга к комедии сохранилась, поэтому он вернулся на сцену.
Что же должно случиться, чтобы комик сказал «нет, с меня достаточно»? За ответом на этот вопрос я отправился на далекую ферму в глубинке сельской Англии. Похоже на фильмы ужасов, правда? Но хочу вас успокоить – мои расчлененные останки не лежат под заброшенным амбаром. На ферме, куда я направлялся, жил Ян Болдсворт, комик и радиоведущий, интервью которого с Бобби Боллом навело меня на изучение влияния юмора на чувство счастья. Именно Ян подтолкнул меня к жизни блогера – мне захотелось иметь свой блог, когда я прочитал его замечательный текст об успехе в Эдинбурге в 2006 году. Потом он стал вести подкаст, и я постоянно слушал его, когда долгими часами проводил в лаборатории эксперименты для своей диссертации. Без Яна вы не читали бы сейчас эту книгу. Встреча с ним была для меня почти что встречей Люка Скайуокера с Оби Ваном Кеноби, если бы тот взял Люка в школу джедаев по чистой случайности.
Ян – крепкий, длинноволосый, бородатый северянин (представьте себе викинга на скейтборде). Человек он абсолютно честный и открытый, даже когда речь заходит о его психических проблемах. Он постоянно борется с приступами жестокой депрессии и даже рассказывал о попытке самоубийства на выступлении в Эдинбурге («У всех есть проблемы», 2014). Самым интересным для меня было то, что он недавно «ушел» из стендапа, решив ограничиться одним выступлением в месяц. Я хотел узнать, почему он принял такое решение.
– Я просто перестал получать удовольствие, – объяснил Ян. – Не думаю, что стендап хоть когда-то казался мне «смешным». Конечно, приятные моменты были: ты говоришь что-то, что кажется тебе веселым, зрителям это нравится, и вам хорошо вместе. А когда я выступал в паре с другим комиком, у нас получалось особенно хорошо. Мне нравились такие моменты. И все же мое отношение к стендапу всегда было немного двойственным.
Эта двойственность повлияла на решение Яна уйти. Конечно, были и другие причины, но самым главным оказалось то, что комедия стала слишком ограниченной, в ней появилось многое от сервиса – правила, карьерные цели. От всего этого Ян и другие комики, в том числе Уэс, в свое время и сбежали в стендап. О том же мне говорили многие представители этого мира.
Разочаровавшись в сценических выступлениях, Ян сосредоточился на радио и подкастах. Собственные психические проблемы привели его к созданию «Ментального подкаста»
{313}, где он ведет откровенные и увлекательные беседы с теми, кто борется со своими расстройствами. Он только что закончил программу «Парапод», в которой речь шла о призраках, тайнах и заговорах. В этой программе его партнером стал комик, искренне верящий во все сверхъестественное, Барри Доддс
{314}. Ян явно очень счастлив, занимаясь своим делом на своих условиях, так, как ему хочется.
Мы вернулись к проблемам, о которых говорил Род: отсутствие новизны, чрезмерная известность и связанная с ней критика. Если вы постоянно делаете что-то новое и переключаетесь с одного на другое, прежде чем работа становится слишком уж предсказуемой, то, может быть, это и делает вас счастливым? Но теперь работа Яна не связана с юмором и смехом, и это было самым важным для моего исследования. Может показаться странным, но, возможно, когда тратишь столько времени и сил на то, чтобы смешить других, стать счастливым становится легче без юмора и смеха? Люди часто удивляются, какими серьезными или «нормальными» оказываются комики в обычной жизни. В общении они вовсе не похожи на тех весельчаков, которые буквально бомбардируют слушателей и зрителей шутками со сцены.
Может быть, смех и юмор делают человека счастливым так же, как деньги: до какого-то момента это очень мощный стимул, но как только вам «достаточно», этот фактор становится менее важным? Ян почти виновато признался, что теперь испытывает такое же удовлетворение, когда получает от слушателей раздраженные и даже гневные оценки, а не только похвалы.
– Странно, но когда люди злятся до такой степени, что им хочется мне возражать, я чувствую себя превосходно, потому что они – не моя целевая аудитория, и значит, я все делаю правильно.
То есть комедия может со временем превратить социальное неприятие в позитивный фактор? Налицо явное несоответствие. И это вполне уместно, учитывая все, что мы уже знаем о работе мозга.
Когда смех стихает
Общаться с моими друзьями и кумирами в мире комедии было очень интересно – да еще и расходы можно было списать на новую книгу. И все же мне пришлось сесть и разобраться во всем, что я узнал о влиянии длительного контакта с юмором и смехом. Делает ли такой контакт человека несчастливым? Или нет? И почему? Отвечая на эти вопросы, следует рассмотреть ряд аспектов.
Во-первых, выступление в комедии (успешное) – чрезвычайно стимулирующий и приятный процесс. Помните: любое позитивное социальное взаимодействие вызывает в мозге короткий всплеск счастья. Ощущение награды еще более усиливается, когда нам удается заставить кого-то смеяться. Смех говорит о социальном принятии, одобрении, групповой гармонии – обо всем, что нравится мозгу. Если вам удалось заставить смеяться полную комнату (или целую арену) людей, схемы награды в вашем мозге активизируются как никогда. Профессор Скотт и многие другие отмечают, что после успешного выступления на сцене у них возникали головокружение и дрожь. Ясно, что на такие ощущения можно «подсесть».
Во время нашего разговора Уэс сравнивал их с наркоманией: удовлетворение и удовольствие от пребывания на сцене так велики, что кажутся стоящими усилий. Человек готов проезжать большие расстояния, мало спать, спокойно общаться с бестолковыми организаторами и рекламщиками, не поддаваясь желанию врезать им как следует, и т. п. Точно так же наркоманы подвергают себя разным опасностям, лишь бы получить желанное вещество. Справедливо ли такое сравнение? Действительно ли комики испытывают болезненную зависимость от концентрированного социального одобрения? Пожалуй, я немного перегнул палку, но это не означает, что подобная идея совершенно бессмысленна.
Наркотическая зависимость вызывает сдвиги в реальном мышлении и мотивации человека
{315} из-за постоянного и интенсивного стимулирования системы вознаграждения. Наркомания в буквальном смысле слова меняет связи между системой вознаграждения и участками фронтальной доли мозга, ответственными за мыслительные способности, сдерживание и т. п. В результате наркоманы сосредоточиваются на своей страсти в ущерб всему остальному. Они жертвуют общением, гигиеной, законопослушностью. Я не говорю, что комики – наркоманы юмора, которые в конце концов оказываются на грязных матрасах и рассказывают свои анекдоты бездомным. Но их работа активизирует те же самые неврологические системы. Если вы по несколько раз в неделю ощущаете колоссальное социальное одобрение и признание ваших талантов, то это удовлетворяет любую инстинктивную потребность в признании и социальном взаимодействии. Вам больше ничего не нужно. Вы перестаете хотеть чего-то другого. В сравнении с толпами людей, хохочущих над вашими шутками и аплодирующих, когда объявляют ваше имя, рейтинг «соответствия ожиданиям» в вашем полугодовом перечне выступлений кажется ничтожным. Именно это и произошло с Уэсом.
