«Еще».
Мне просто хотелось бóльшего.
Когда механизм подавления вступил в игру, то состояние, в котором я находилась между приемом доз, ощущалось как отсутствие удовольствия. Абсолютное, тотальное. Словно зуд. Невыносимая нужда. Я чувствовала себя ужасно, и нужно было пойти и достать еще, чтобы прийти в норму. Не для кайфа, а просто чтобы почувствовать себя нормально. Думаю, большинство людей этого не понимают. Им кажется, что наркоманы употребляют для удовольствия, но на самом деле это способ снова прийти в норму. Хотя бы ненадолго.
Если говорить о еде – тут совершенно та же история. Возможность достать сладкое сто тысяч, тысячу или пятьдесят лет назад была практически нулевой. Сто тысяч лет назад вы считались везунчиком, если находили созревшие ягоды или могли набрать меда, не потревожив пчел. А сегодня ягоды – это то, что советуют есть, если вы пытаетесь отказаться от сладкого.
Действие сахара на организм похоже на действие наркотика – мозгу нужна все большая доза, но он не готов к такому количеству «счастья» и включает механизм подавления, чтобы адаптироваться к перегрузкам.
Рафинированный сахар не входил в рацион до начала XVIII века. Его было трудно получить, а еще труднее – переработать, так что сахар оставался продуктом для дворян и знати. С появлением сахарных плантаций все изменилось. После Второй мировой мы во многом автоматизировали процесс создания пищи. Еда превратилась в объект массовой торговли и маркетинга. Сахар, который прежде достать было так сложно, что его воспринимали лишь как угощение, теперь продавался повсеместно. В 1957 году Ричард Маршалл и Эрл Куи научили мир синтезировать фруктозу из глюкозы
{42}, а в 1973 году глобальное изменение в политике субсидирования фермерского хозяйства США привело к тому, что фруктоза в виде сиропов хлынула на рынок как недорогой подсластитель. И сегодня сиропы с высоким содержанием фруктозы можно отыскать в составе целого ряда продуктов, включая те, которые позиционируются как «низкожировые»
{43}. Когда идея распространилась по миру, вырос уровень ожирения. Как следствие, все это превратилось в предмет многих исследований и дискуссий. Мы будем подробнее говорить об этом в главе 6, но вот что вам надо знать прямо сейчас: за последние несколько десятилетий потребление сахара чудовищно выросло, а это означает, что мы встряхиваем мозг стимуляцией более мощной, чем когда-либо.
Зависимость
Вот что происходит внутри мозга. Мы затапливаем рецепторы дофамином, и они истощаются. Как часто это происходит? Что же, подумайте обо всем, что было сказано в главе 2: лептин перестает взаимодействовать с соответствующими ему рецепторами, так что мы продолжаем возвращаться за новыми и новыми порциями еды. Если кто-то потребляет переработанную пищу по три раза в день (а то и чаще), то дофаминовые рецепторы подвергаются интенсивной стимуляции каждые несколько часов.
И конечно, современный мир богат и другими видами стимуляции мозга, при которых вырабатывается избыток дофамина: кофе в течение всего дня, курение, регулярный просмотр порно, употребление кокаина или амфетамина, алкоголь. Но, если честно, достаточно просто есть сладкое и выпечку.
Точно. Что касается еды, существует два виновника – сахар и мука.
На самом деле я хочу, чтобы вы посмотрели на сладкое и мучное с новой точки зрения. Люди привыкли думать, что и то, и другое – еда.
Я же приглашаю вас разделить мнение о том, что это наркотик.
Сахар, мука и мозг
Эти картинки взяты из Интернета. Я рекомендую вам поискать в Сети информацию, чтобы увидеть то, что я описываю, собственными глазами. По понятным причинам у меня нет права опубликовать фото героина и кокаина, но стоит посмотреть, как жутко это выглядит. Картинка в верхнем левом углу – это кокаин. Кокаин, как мы все согласимся, – наркотик. Но как именно он стал наркотиком? Откуда он появился?
Кокаин получают из листьев коки, которая растет в Колумбии и других регионах Южной Америки. Сами по себе листья довольно безобидны. Туристы в Андах постоянно жуют их. Что происходит, когда вы кладете за щеку лист коки и разжевываете его? Щека слегка немеет, а вы чувствуете легкую встряску, словно выпили полчашки чая, содержащего кофеин.
Заставит ли вас это удовольствие вломиться в дом бабушки, чтобы украсть ее DVD-плеер и купить еще листьев коки? Нет, вряд ли. Листья коки не порождают зависимость
{44}. Но стоит извлечь самую суть коки, переработать и выпустить в форме мелкого порошка… и вот уже готов наркотик
{45}. Очень мощный наркотик – кокаин.
В верхнем правом углу у нас героин, который получают из опиумного мака. Что происходит, если вы день напролет сидите в поле и жуете мак? Моча покажет содержание опиума, однако до зависимости еще далеко. Вы не превратитесь в героинового наркомана с чесоткой и дрожью. Такой эффект даст только эссенция опиумного мака, переработанная в светло-коричневый порошок, которую мы называем героином.
Растения в чистом виде не несут никакой угрозы, потому что доза вещества, которая вызывает привыкание крайне мала. Обработанные же продукты, которые нам предлагают, содержат в себе ударную дозу основного компонента, и именно по этой причине у организма возникают зависимости.
А теперь о сахаре. Как его получают? Из сахарного тростника, сахарной свеклы и кукурузы. Все это я сама ем совершенно свободно. Сахарный тростник редко встречается в северо-восточной части страны, так что я никогда на самом деле не жевала его, но по вечерам часто ем салат с сахарной свеклой. И мне нравится кукуруза в початках. На самом деле по дороге к моему дому есть фермерский магазинчик, где початки кукурузы продаются все лето. Ммм, вкуснятина! И это не вызывает зависимость, это – здоровая пища. Но выделите самую суть этих растений, переработайте в сахарный песок (или, что касается кукурузных сиропов с высоким содержанием фруктозы, – в густую жидкость) – и готово. Вы взяли обычную еду и превратили ее в наркотик.
И, наконец, мука. Из чего ее получают? Ну… из разных растений. В целом это здоровая пища. Но снова: берем самую суть, перерабатываем, очищаем – и получаем наркотик.
