ВНИЗ ПО НАКЛОННОЙ
Мои дофаминовые рецепторы были изначально настроены желать бóльшего, чем я могла получить – даже от еды. В разгар подростковых экспериментов я нашла единственную диету, которая, как казалось, действительно работала: наркотики. Когда мне было 14, во время концерта UB40 приятель по летнему лагерю предложил попробовать грибы. Вопреки своим принципам, я согласилась. Мы облазили вдоль и поперек парк Тилден Риджинал, а потом катались всю ночь до восхода солнца. Я никогда не чувствовала такой свободы, такого единства со Вселенной, такой легкости дома, в общении с другими людьми. Я завалилась на кровать, а когда проснулась 20 часов спустя, то проползла через холл в ванную и встала на весы. Я потеряла 3 кг. Мир сместился по оси.
Я попала.
В течение следующих шести лет жизнь закручивалась совершенно бесконтрольно. Звездная карьера в школе пришлась весьма кстати. Я могла получать четверки, прилагая минимальные усилия и изредка присутствуя на уроках. Когда бы родители ни упрекнули меня за ночные гулянки или деньги, пропавшие у бабушки из кошелька, я отбивалась, говоря, что у меня прекрасные оценки, моя жизнь под контролем, я в порядке.
Я была чертовски не в порядке.
Что бы я ни пробовала, мне хотелось больше: кислота, экстази, никотин, алкоголь, секс. Для меня просто не существовало слова «достаточно». И если дилер не отвечал на звонок пейджера, если не было денег на сигареты, не попадалось под руку фальшивого удостоверения личности, чтобы купить алкоголь, – всегда оставалась большая миска спагетти или песочного теста, чтобы расслабиться. Вес продолжал быть сущим наказанием.
Осенью выпускного года вместо того, чтобы сидеть на дополнительных занятиях по химии, я познакомилась с парнем, который играл в бильярд в середине дня. Мы стали неразлучны, и в первую же неделю он познакомил меня с метамфетамином.
Вот оно. Я нашла ответ.
Внезапно я могла целыми днями не испытывать чувство голода. Более того – я совершенно потеряла интерес к еде и наконец-то похудела.
Это было волшебно.
Конечно, хоть я, возможно, и похудела, но определенно не была в порядке. Школьный консультант видел, как я отворачиваюсь от своего будущего, от надежд, которые лелеяла прежде. Однажды он выгнал меня из класса и потребовал, чтобы я заполнила бумаги для поступления в Беркли – престижный колледж, к тому же располагающийся в нашем штате. Поскольку школьные тесты я сдавала на «отлично», осенью меня бы приняли туда автоматически – нужно было только окончить школу и пройти один из подготовительных курсов Беркли в течение выпускного года. Когда он подтолкнул ко мне стопку бумаг, я рассмеялась, полагая, что это излишне, – я все еще рассчитывала на Гарвард, не в силах вообразить, как далеко меня завели наркотики. Однако, оглядываясь назад, могу сказать только одно: слава богу.
Вредные привычки есть у всех без исключения. Балерины например в большинстве своем курят и делают это не только из-за стресса, но и для сохранения худобы.
Все рушилось пугающе быстро. Я не могла заставить себя вылезти из постели, чтобы появиться на занятиях. Однако, бросив учебу, я бы упустила шанс попасть в Беркли. Так что я нашла выход – сдать экзамены и закончить школу экстерном. Я сделала это (будучи под кислотой) успешно. Каким-то образом я заставила себя переступить порог Беркли и прошла один обязательный курс – введение в социологию. Вот так я сделала шаг к своему будущему, – а затем рванула в другую сторону.
Я решила: виной всему то, что я живу в Америке, – и переехала в Канаду. Что бы я сказала себе восемнадцатилетней? Ну… ладно уж. Плюсом было то, что, порвав со старой компанией, я смогла порвать с метом… Погодите с аплодисментами. Я была далека от трезвого образа жизни и не выходила на улицу, так что за эти холодные темные месяцы набрала 18 кг. Я курила и питалась – внимание! – гранолой. Курила пачку за пачкой и съедала упаковку за упаковкой. В конце концов, осознав ошибки, я вернулась в Калифорнию. К этому моменту мама бросила биться с магазином, продала его и переехала в Сан-Хосе, а вместе с ней и я, пытаясь собрать воедино фрагменты моей жизни и обрести что-то, похожее на цель, на направление, в котором можно было бы двигаться.
Я была зачислена в колледж Сан-Хосе Сити и получила работу в кинотеатре – продавец попкорна. Менеджер кинотеатра раздавал кокаин после работы, и я захотела попробовать. Я знала, что это опасно, но подумала, что раз смогла бросить метамфетамин, значит, смогу контролировать себя и завязать с чем угодно. За следующие несколько недель я перешла к курению крэка. Вес снижался, я снова чувствовала себя «собой» и, оставив маму в Сан-Хосе, я уехала, полагая, что проведу отличное лето в Сан-Франциско.
Стало только хуже. Поскольку я все глубже скатывалась в бездну, то зарабатывала на жизнь именно так, как может легкомысленная девятнадцатилетняя девчонка. Мне никогда не приходилось ночевать на улице, но все же, поскольку я утомила всех, кто имел желание мне помочь, – я была бездомной. Все вокруг либо принимали наркотики, либо пользовались мной, и я закрылась от тех, кто любил меня больше всего.
Это было вскоре после двадцатого дня рождения. Утром в августовский вторник я наконец достигла дна. В убогом отеле на юге Ван-Несс-авеню, где проводила дни, куря крэк. И вот в тот горький момент ясности я увидела, кем стала, – и это было так не похоже на детские мечты о Лиге Плюща, о том, как я сделаю что-то важное для этого мира. Внезапно я осознала, что если не очнусь и не уйду отсюда прямо сейчас, то никогда не стану чем-то бóльшим, чем та девушка, которую вижу в зеркале. Я взяла куртку и вышла за дверь.
Я отправилась в дом друга; он любезно разрешил мне выспаться и принять душ. С новыми силами я нацепила на пояс пейджер, готовая вернуться к работе. Но по велению судьбы на этот вечер у меня было запланировано свидание с милым парнем, с которым несколькими днями ранее я разговорилась на заправке в три часа ночи. Это чудо, что несмотря на хаос в голове я вспомнила о свидании. Это чудо, что вместо ужина и кино на первом свидании он повел меня на собрание программы по избавлению от алкогольной и наркотической зависимости «12 шагов». И это чудо, что с того благословенного дня я не пила и не употребляла. 9 августа 1994 года – дата, которая навсегда останется в моей памяти.
Я встала на путь исправления с тем же пылом, с каким когда-то ударилась в наркотики. Ежедневно посещала собрания, закончила год в колледже Сан-Хосе Сити и была повторно принята в Беркли, который окончила два года спустя с отличием, имея средний балл «4» и специализацию в области когнитивных наук. После стольких лет зависимости нельзя и представить более увлекательную для меня область. Я хотела знать, как работает мозг и почему кто-то, подобный мне, может так сильно съехать с катушек. Мое глубинное исследование того, как мозг воспринимает еду, поджидало впереди, но первый камень был заложен еще тогда.
Итак, я обрела должное образование, а еще заново заслужила расположение своей семьи. Но если вы полагаете, что мы уже близки к хеппи-энду, значит не имеете представления, что это такое – жить под гнетом зависимости от еды.
