Насколько могу судить сейчас, я был слабым и беззащитным. Меня постоянно обижали, и мне казалось, что так будет всегда.
Прорыв
Пережитое в детстве и юности всплыло на поверхность, когда я путешествовал и изучал альтернативные методы лечения. Всё это позволило мне по-новому взглянуть на свою болезнь. Я понял: хоть я и не могу направить энергию на уничтожение рака, она может направлять меня. Для этого я должен заглянуть в себя и понять, что болезнь пытается мне сказать.
Если проанализировать все полученные мною знания, то немудрено, что за годы сексуального насилия, подавленных эмоций, унижений на сексуальной почве в старших классах, борьбы за мужское начало и обретение контроля во мне накопилась негативная энергия, которая проявилась в виде рака половых органов.
Осознание поразило меня подобно вспышке молнии: раковая опухоль не хотела меня убить – она лишь пыталась обратить моё внимание на то, что я очень искажённо воспринимаю себя, а окружающий мир вижу в негативном свете и строю свою жизнь так, будто это истина, а не ложная установка. Более того, я жил с этой установкой настолько долго, что даже заболел.
Но я наконец понял, о чём мне пыталась сообщить раковая опухоль. Я должен был научиться воспринимать себя настоящего и видеть мир таким, каков он есть, отбросив жалобы и осуждения, ведь они уводят в сторону от цели. И должен привнести это озарение в свой прошлый и нынешний опыт. В конце концов, я сражался не только со своими детскими травмами. Решение удалить яичко, в котором обнаружилась раковая опухоль, вернуло к жизни прежние опасения по поводу моего мужского начала. Мне сказали, что после операции я вряд ли смогу стать отцом. Эти слова прозвучали как приговор, с которым трудно смириться. Я боялся утратить часть своей природы, ведь тогда ни одна женщина не захочет создать со мной семью.
Вернувшись из путешествия, я продолжил регулярно наблюдаться у врачей «Города надежды» – знаменитого онкологического госпиталя и исследовательского центра рядом с Лос-Анджелесом. Хотя злокачественное образование было удалено, в анализах крови всё ещё присутствовали онкомаркеры. Не вернётся ли болезнь? Не перекинется ли на другие органы? Когда это может случиться?
Несмотря на неопределённость, я по-прежнему отвергал всякое дальнейшее медицинское вмешательство, предпочитая сосредоточиться на повышении степени своей осознанности и более глубоком принятии себя настоящего. Следуя намеченным курсом, я чувствовал: что-то меняется. Ощущал это, но не мог объяснить.
Спустя полтора года после обнаружения опухоли мне позвонил друг, руководивший лабораторией, куда я отправлял образцы крови. Он знал мою историю, поэтому связался со мной лично. Едва сдерживая эмоции, он сказал: «Хабиб, в твоей крови нет онкомаркеров. У тебя больше нет рака!» Вот оно – доказательство тех изменений на энергетическом уровне, которые я почувствовал!
Вскоре я прошёл плановое обследование у своего онколога. Результаты подтвердились: я был здоров, и я здоров по сей день. Ни следа рака!
В качестве доказательства я храню публикацию «Города надежды». А ещё с радостью хочу сообщить, что, несмотря на неблагоприятный прогноз относительно возможности стать отцом, я женился на чудесной женщине, которая приняла меня вопреки всем прогнозам, и мы вместе растим двоих общих детей, зачатых традиционным способом.
И это ещё не всё. За годы жизни без рака я окончил мединститут, и вместе с супругой, доктором Шерри Сами, мы ведём успешную врачебную практику в Лос-Анджелесе, где я помог многим пациентам исцелиться не только физически, но и эмоционально, душевно и духовно, указав им путь к пробуждению осознанности.
Но я наконец понял, о чём мне пыталась сообщить раковая опухоль. Я должен был научиться воспринимать себя настоящего и видеть мир таким, каков он есть, отбросив жалобы и осуждения, ведь они уводят в сторону от цели.
В 1997 году, в день, когда мне озвучили диагноз, в час, когда произошёл тот знаменательный разговор, Гари побудил меня изменить ход мыслей и сосредоточиться на слове «любовь». Оно стало для меня чем-то вроде мантры. Превратилось в идею, которую я обдумывал каждый день до тех пор, пока много лет спустя мы с супругой не основали международное общественное движение «Кнопка любви» (lovebutton.org). Наша миссия – обучать людей и побуждать их к преобразованию общества посредством дел, продиктованных любовью и добротой.
На финальном футбольном матче за звание чемпиона Американской национальной лиги Супербоул-50 музыканты группы Coldplay во главе с солистом Крисом Мартином раздали всем семидесяти пяти тысячам присутствующих
«кнопки любви» – значки, которые крепятся на одежду. Во время выступления между таймами артисты попросили всех поднять красочные плакаты – тот матч смотрело около 111 миллионов зрителей по всему миру. На плакатах были слова: «Верь в Любовь!» Это вдохновляющий пример того, какие чудеса творит осознанность, ибо, как вы вскоре узнаете, чем более вы осознанны, тем больше любви в вашей жизни.
Зачем вам осознанность
Научившись осознанности, я стал осмысленно творить жизнь, которой достоин.
Но самое главное – я обнаружил, что жизнь в состоянии осознанности не требует поиска и обретения чего-то, чего у меня нет.
У меня уже было всё, что нужно. У каждого уже есть всё, что нужно. Я не понимал этого, пока не научился по-новому воспринимать себя и всё происходящее со мной. Именно болезнь изменила моё сознание, поэтому я никогда не говорю: «У меня был рак». Я говорю: «У меня была опухоль в сознании».
Мои родители были людьми неграмотными. Отец работал на автозаправке, а мать была нянечкой и зарабатывала лишь на то, чтобы прокормить меня и двух моих братьев. Разумеется, детство не стало для меня источником вдохновения. Напротив, всеми своими успехами я обязан осознанности. Тот факт, что я сумел преодолеть культурные, экономические и языковые барьеры своего прошлого, справиться с последствиями эмоциональных травм и тяжёлой болезнью, получить медицинский диплом, стать врачом и заняться частной практикой, свидетельствует о силе осознанности.
Конечно, я пришёл к этому не сразу. Десять лет после того, как узнал свой диагноз, я проработал помощником главврача
в крупнейшей в Калифорнии клинике по лечению профзаболеваний. Я ежедневно видел людей, получивших производственные травмы: среди самых типичных симптомов – боль в пояснице, среди самых нестандартных случаев – отрезанные станком пальцы. Это была полезная работа, но обстановка отнюдь не способствовала исцелению. В день я осматривал минимум шестьдесят пациентов, уделяя каждому не больше двенадцати минут. Я спешил отправить их в следующий «цех», словно это были не люди, а детали на конвейерной ленте.
Приоритетом была скорость, что очень серьёзно отразилось и на моей жизни вне работы. Когда жена говорила со мной, я торопил её настойчивыми просьбами говорить по существу. А однажды, слишком разогнавшись на шоссе, я попал в аварию. Это был кризис, который вернул меня к осознанности. Чтобы исцелиться после аварии, я поехал на десятидневный курс медитации, где на меня снизошло озарение: нужно поменять образ жизни, в том числе сменить работу. Я арендовал офис площадью около 33 кв. метров и занялся частной практикой. Дела пошли в гору, и через полгода ко мне на приём уже выстраивалась длинная очередь.
