– Две тысячи человек идут к нам. Будут дней через десять. Может, раньше.
Рид прикинул масштабы.
– Всего две тысячи? Конница? Пехота?
– Поровну, ваше сиятельство. Теперь нам остается только держаться, когда эта нечисть полезет на стены.
– Вы не продержитесь против сорока тысяч и двух дней. Даже против двадцати тысяч не продержитесь.
Симон отлично это знал. Но выхода-то нет?
Рид еще раз вздохнул. И озвучил то, чему сам был не рад.
– Я заберу у вас пехотинцев. Три сотни.
– Ваше сиятельство?..
– И мы попробуем отыграть время у врага. Хотя бы несколько дней, до прихода подмоги.
– Ваше сиятельство!
Больше Симону ничего на ум не приходило.
Рид развел руками.
– Я тоже в этом виноват. Поверил, доверился… проморгал, болван. Мне и исправлять.
– Вы там погибнете.
– И не один. Но когда эти твари окажутся под стенами города, будет куда как хуже.
Симон это понимал. Положа руку на сердце… когда окажутся?
Да скоро, очень скоро. Если ничего не предпринять, то дня через два-три. А если предпринимать? Как потом отвечать перед его величеством?
Это Симон и озвучил. Рид только фыркнул.
– Остеону я сам напишу. А еще… вы понимаете, что я не вернусь?
Симон это отлично понимал. Идеально.
– С гвардейцами я сам поговорю. С пехотой… постройте их на площади, пусть со мной идут только добровольцы. У них тут семьи, дети… понимаете, да?
Градоправитель понимал. И кивнул.
Три сотни пехоты. Много это или мало?
На стенах они вряд ли что-то решат, разве что полягут. Но если отыграют хотя бы несколько дней для своего города – и то неплохо?
– Может быть, кавалерия, ваше сиятельство?
– Рид. Сейчас не до церемоний.
– Симон, к вашим услугам. Так все же?..
– Степняки – отличные кавалеристы. С арканами они управляются ловчее, чем наши люди со штанами. Кавалерия просто погибнет. Нет, мне нужна именно пехота. Желательно старики…
Симон понимающе кивнул.
Конечно, до римских легионеров ромейцам было идти и идти, но что такое строй – они знали. И о строевой подготовке представление имели. И коннице противостоять тоже могли. Знали, что такое «каре», догадывались о «гуляй-городе», неплохо орудовали копьями. Как водится, старики – получше, молодежь – похуже. Потому Рид и говорил о ветеранах. Опытных, обкатанных в стычках…
– Хорошо, Рид. Вы…
– Выступим завтра с утра. Сегодня уже не успеем. Собирайте людей, я пока напишу брату.
Симон ушел.
Рид посмотрел в окно. Небо смурнело, скоро закат. Придется ли ему поспать этой ночью?
Ох, знал он ответ. Хорошо хоть остановились днем, пока была самая жара, удалось покемарить. Если еще пару часов урвет – во благо будет.
Где там пергамент?
«Прости, Остеон, – подумал он. – Но выхода иного у меня нет. Так хоть кто-то да уцелеет, а иначе все поляжем. Что там с моей сотни гвардейцев? В поле вывести – смешно сказать. Но если мы встретим этих шакалов где-нибудь в удобном для нас месте, их удастся задержать. Хоть на какое-то время».
И подмога успеет в Равель.
Итак… писем должно быть два. Одно – для его величества Самдия.
«Ваше величество!
Прибыв в Равель, я обнаружил, что моя невеста попала в лапы к грязным степнякам. Как человек благородный, я отправляюсь, чтобы отбить ее – или полечь самому. Верю, вы поймете меня правильно, это мой долг. Молитесь за нас, я верю, Боги не оставят нас своей милостью.
Остаюсь, ваш верный слуга.
Рид, маркиз Торнейский».
Вот так, коротко и по делу. Печать, подпись. Второе письмо получилось чуть длиннее.
«Брат, прости меня, но иного выхода я не вижу.
Прибыв в Равель, я опередил степняков лишь на пару-тройку дней. Подмога придет сюда дней через пять-десять, за это время они пять раз успеют и дойти, и взять город. Да, и разгромить наше подкрепление. Что такое две тысячи человек? Они просто не пробьются к осажденным.
У меня остается лишь один выход.
Смею надеяться, я достаточно ненавидим в Степи, чтобы привлечь к себе внимание. Чем больше времени я отыграю, тем больше шансов будет у людей. В том числе у нашего маршала.
Я очень постараюсь, чтобы меня не убили. Или хотя бы не сразу, дней за десять.
Помолись за меня. И обними Джеля, он хоть и балбес, но это пока молодой.
Я вас обоих очень люблю.
Позаботься, пожалуйста, о моей приемной матери. Мелли с ума сойдет от горя, я ее знаю… деньги тут не утешение. Но ты ей тысяч десять-двадцать выдели, чтобы ни в чем не нуждались.
Еще раз прости меня за все.
Твой брат.
Рид, маркиз Торнейский».
И вновь капает воск на пергамент. Симон отошлет письма сегодня же.
А завтра с утра Рид выступит из ворот Равеля со своим смешным войском.
Триста пехотинцев, сто гвардейцев… что это такое? Капля в море.
Что ж, и на капле масла поскользнуться можно. А смерть… кто ее минует?
С этими мыслями Рид и остался ждать градоправителя. Смотрел в окно, любовался закатом и думал, что женитьба – зло. Вот не поехал бы он за невестой, остался бы холостяком и не пришлось бы принимать такое решение.
Говорят, лучше в петлю, чем жениться. А тут и выбора-то нет, и жениться не дали… Невезение.
* * *
Симон вернулся очень быстро. Рид едва письма дописать успел.
– Пехота построена, ваше сиятельство.
– Быстро вы…
Симон улыбнулся.
– Ваше сиятельство, в такой ситуации…
Ну да. Что такое хороший хозяин? Это хозяин, у которого любая вещь на своем месте и в полной готовности. В том числе и ополчение.
– Ополченцев я строить не стал, ни к чему. Там не те, кто вам нужен.
Рид кивнул.
Ну да, что такое городское ополчение?
Да все подряд!
Лавочники, купцы, наемники, хоть бы и крестьяне с вилами. И они могут достаточно ловко управляться с оружием, но!
Степняки же!
Рид воевал с ними половину жизни и отлично знал, что в Степи без коня – не мужчина. Не воин… То есть основная ударная сила степняков – это конница. А что можно ей противопоставить?
