Либо такую же конницу, что нереально. Даже гвардейцы не потянут.
Либо – пехоту. Обученную, хорошо вооруженную и умеющую держать такие натиски.
Лучше бы, конечно, еще и артиллерию, но чего нет, того нет. Стрелометы, катапульты…
– Ваше сиятельство, у нас есть несколько баллист. Мало, конечно, но…
– Тогда сейчас к людям, а потом к баллистам, – согласился Рид.
Не факт, что они подойдут, но…
На площади было тихо.
Люди не переговаривались, не шумели, молча стояли и смотрели. Понятное дело, не до шуточек, враг у ворот.
Рид смотрел на них с небольшой трибуны, представлявшей собой несколько столов, сдвинутых вместе и накрытых каким-то ковром… не до роскоши.
Люди смотрели, и произносить красивые речи вовсе не хотелось. Рид, чуть пошатнувшись, влез на стол – подводила нога. Хоть и освоился Рид с хромотой, а кости иногда ныли… к непогоде или к беде.
– Жители Равеля, вы знаете, что к нам идет беда. Степняки напали, вероломно и подло…
Сотни, сотни глаз. Синих, серых, карих, черных… а выражение одно на всех.
Беда.
Идет…
Люди все знали. Не знали только, как остаться в живых.
– К нам идет подкрепление, – выдал Рид «страшную тайну». – Только они еще далеко. Для вас, для вашего города каждый день может оказаться бесценным, а потому я соберу отряд и выйду навстречу врагу. Сколько-то да протянем, на нас отвлекутся – сюда меньше придет. А то и задержим их на пару-тройку дней. Сразу говорю – не вернемся. Если чуда не случится – все там останемся. Меня вы знаете, может, не все… Маркиз Торнейский. Слышали?
– Черный Волк! – крикнул кто-то из толпы.
Рид усмехнулся.
– Верно. Так что меня постараются взять живьем. И не для дружеской беседы. А вы решайте сами. У меня есть сто гвардейцев. Мне еще нужно хотя бы три сотни человек – смертников. Никого не прошу и не принуждаю. Враг – у наших ворот. Кто захочет пойти, пусть записывается…
– У Ханса… – шепнул стоящий рядом Симон. – Ханса…
– У уважаемого Ханса, – кивок в сторону градоправителя, и означенный Ханс вскинул руку. – Я обманывать не стану. Идем на смерть, так что…
Рид взмахнул рукой и спрыгнул со стола. Покачнулся, выпрямился…
Люди молчали минуту, две…
А потом толпа вздрогнула, взволновалась.
Раздвинув ее, из середины вышел мужик таких объемов, что Рид почувствовал себя хрупким подростком.
– А что? Меня пиши! Джок Грас!
Ханс взмахнул невесть откуда взявшимся свитком. Рид сделал шаг вперед, второй… протянул руку мужчине. И плевать, что так не положено, что он маркиз и брат короля… плевать! Здесь и сейчас есть двое мужчин, которые бок о бок будут защищать свою страну. А какие там титулы…
Нет их. И не было никогда.
– Спасибо, Джок.
Ладонь маркиза утонула в широкой лапище.
– Надо, ваше сиятельство.
– Командир. Некогда там будет титулы разводить, – махнул свободной рукой Рид.
– А и то ж… Дальше-то куда?
Ханс показал кивком на сторону слева от себя.
– Вон там, у стены, обожди. Оружие надо будет получить, заменить старое, справу посмотреть…
– Дело…
Джок отправился к стене и уселся прямо в пыль, обхватив руками колени. Может, он и не вернется. Но умрет не крысой, а воином. И врагов с собой постарается забрать.
Рид кивнул и развернулся к градоправителю.
– Симон, где баллисты?
И эти слова будто плотину прорвали. Вышел еще один человек, и еще, и еще двое, потом трое…
Умирать так умирать. Взял оружие – знай, что однажды твою жизнь оборвут с его помощью. Судьба такая…
* * *
Баллисты Рида порадовали.
Это были легкие передвижные орудия, которые легко было приладить на телеги, везти с собой, жаль – мало. Всего шесть штук.
– Больше бы…
– Нет больше, ваше сиятельство. Дорогие, сволочи…
[13]
Это Рид понимал.
– И отдаете?
– Ваше сиятельство, а что, есть выбор? На стенах они так не нужны – легкие, да и катапульты у нас стоят. Те получше будут. А эти… Берите. Плотников дам, пусть проверят, ну и снарядов наделают, сколько получится.
– Благодарю, Симон.
– Что уж там… свой город защищаю. Свою страну, – усмехнулся краем рта Равельский.
Рид кивнул. Это он понимал. И понимал другое.
Каждый отыгранный им для Равельского час, каждая минута будут использованы с толком. А значит…
Жизнь?
Подавитесь моей шкурой, шакалы степные!
Мария-Элена Домбрийская
– Дядюшка Астон, так надо.
– Малена, ты уверена, что не стоит привлечь градоправителя?
Малена устало потерла виски руками.
– Дело-то семейное… слухи поползут, потом вовек не отмоемся.
Астон это отлично понимал. Радости-то будет при дворе…
Герцогиня Домбрийская натравила брата на герцогессу Домбрийскую… зачем?
А кто ж ее знает?
Может, чтобы женился, а может, и чтобы грех прикрыл. Или…
Насколько молва может раздуть самый невинный поступок, Ардонскому объяснять не надо было. А он в этой драке поставил на Малену Домбрийскую, пятно на ее репутации – пятно на его репутации. На его дочерях, на их надеждах, их шансах на достойное замужество…
Если привлекать власти… градоправитель скажет жене, та подругам, и пойдет, пойдет… и до столицы дойдет. Наверняка. Сплетни летают быстрее любых голубей.
А вот если они сами отобьются…
Ну, пошумели ночью немного. Бывает.
Или даже так… пьяный до изумления Рисойский ломился в дом к ни в чем не повинной мещанке. И искал там зачем-то падчерицу своей сестры. Зачем? А кто ж его знает, что он выпил – и сколько? Не было там ни графа, ни Малены…
– А ты справишься?
На розовых губах девушки появилась такая ухмылочка, что граф едва не вздрогнул. Мало приятного… на миг ему показалось, что это лицо шервуля. Голодного и находящегося в предвкушении трапезы.
– Свиней у меня, конечно, нет…
– Может, на рынок за поросятами послать? – не удержался граф.
