Вот уж чего не ожидал Антон, так это пения на улице. Странное развлечение.
А это именно развлечение, не заработок, иначе Малена взяла бы деньги. Хоть на проезд…
Но – нет.
Тогда что это за парень?
Недолго думая, Антон вылез из машины и направился разбираться. Спроси его кто-то, зачем – он и сам бы не ответил. Просто как-то оно все срослось…
Единственная женщина, которой он не нужен. Это коробило. Антон привык, что на него западают все женщины, что он может уложить в постель любую… да, не всех подряд, но это потому, что ему неинтересно. А так-то любую. И вдруг такой афронт от соплячки!
Отказ даже на людях с ним появляться… Работать – да, а вот встретиться разок уже нет? Гадство!
Агрессия матери.
Нытье Ирки… да мало ли кого он трахает, если возвращается к ней?
И ревность к Давиду – тоже в ту копилку.
Теперь еще и этот парень на закуску. Да что происходит?
Выясним…
* * *
Сергей искренне удивился, когда в его футляр упала сотня, и поднял глаза на благодетеля.
Антон улыбался, раскачиваясь с пятки на носок.
– Высоцкого сбацаешь?
– Что именно?
– Их восемь, нас двое – знаешь?
Сергей знал. Получалось не очень, но еще сотню он получил.
– Сам подрабатывал в студенчестве, – вздохнул Антон, который отродясь ни на одном инструменте не играл. Только на нервах. Сергей окончательно расслабился.
– Пошли, пивком угощу? – предложил Антон.
– А давай…
Сам Антон пиво пить не стал, перемигнулся с барменом, и тот сговорчиво набулькал ему лимонада. А что? Желтый и тоже пенится. И гаишники не прицепятся. Зато Сергей браво вылакал аж три кружки – на халяву. И разговорился.
Через час Антон уже знал, как Малена познакомилась с Сергеем, как они стали встречаться, ну встречаться – это громко сказано, но планы у студента уже появились.
Рассказать о своей любви и переехать из общаги к Малене. А что такого? Даже д’Артаньян не постеснялся взять подарок от Миледи. А уж бедному музыканту сам бог велел. Почти лично…
Врать нехорошо?
Так ведь Сергей врать и не будет. Любовь – штука такая, колбасу мы тоже любим, а где для нее заканчивается этот путь?
Правильно, в унитазе. Может, и грустно, но жизненно.
Антон слушал, диктофон в кармане исправно писал разговор. А как иначе в этой жизни? Компромат – основа здоровых договорных отношений. Авось да и пригодится.
Антон не собирался шантажировать Малену – чем? Пением для развлечения? По сравнению с тем, что выкидывали некоторые графья и бароны, пение просто милая мелочь. Если это не заработок, это просто эксцентричность
[23].
Уволить ее? Тоже глупо, она не в стриптизе танцует. Нет, Антону было просто любопытно. И… обидно?
Да.
Он бы честно переспал с Маленой и отпустил ее. А этот козел…
Попользоваться он хочет, ишь ты…
Впрочем, открывать Малене глаза на ее друга Антон не собирался. Пусть лучше она вляпается в эту историю, а он потом, весь в белом, вытащит ее из проблем. Девушки вообще обожают своих спасителей и благодарят их самым приятным способом. К этому Антона уже приучили.
Давид?
Вот, пусть Асатиани и занимается этим умником, Антон ему даже намекнет. Пусть идет борьба тигра со слоном, а умный Хануман
[24] посидит в сторонке, на пригорке, и подождет своего банана.
Так-то.
Распрощался Антон с Сергеем через час. И едва ли не лучшими друзьями.
М-да… и что Малена могла найти в этом слизняке?
Обидно, господа! И за себя, и за державу обидно.
* * *
Что может ждать человека вечером?
Уютный дом, любимый кот, покой и тишина…
Ага. Все сразу и целых три раза.
Граждане, когда вы планируете тихий вечер, не забудьте сообщить об этом милой кисоньке. Доходчиво сообщить. А то всякое возможно…
Тетя Варя встретила Матильду на подходе к дому. Малена тут же отошла вглубь сознания – с давними знакомыми Матильды она общаться не рисковала. Все же они давно друг друга знают, изучили привычки, жесты, слова, даже взгляды…
Точно так же Матильда не рискнула бы поговорить с монастырскими знакомыми Малены. Разные люди, разные характеры…
Хотя сейчас и Малена могла удивить кого хочешь. Все же первые семь лет она росла и воспитывалась как герцогесса. Это потом девчонку придавило, как ту иву, и кого бы не подкосило на ее месте? Смерть матери, предательство отца, мачеха, сводная сестрица – те еще твари…
Монастырь тоже не способствовал развитию гордости и самоуважения в человеке. Вот и согнулась, спряталась в ракушку, не желая ни видеть никого, ни слышать. Если бы не Матильда, может, Малена так и не решилась бы на сопротивление. Или поддалась бы Лорене, или сбежала обратно в монастырь при первой же оказии, доживать век на грядках. Там-то спокойно и тихо.
Не получилось. Девушки встретились, и стоило Малене поверить в себя… Стоило ей оказаться полезной кому-то другому, обрести сестру, поддержку, цель в жизни…
Продолжая аналогию с той же ивой – с нее упал тяжкий груз, и ветки развернулись с такой силой, что по морде досталось всем, кто был рядом. Душевно так, с оттяжечкой.
Особенно – Рисойским.
Пусть с непосредственной помощью Матильды и ее же идеями, но девушки отлично понимали условия договора. Так, словно их кто-то вывел светящимися буквами на белой стене.
Если одна не согласна – вторая ничего не сделает.
Малена могла не пустить Матильду руководить, могла в любой момент отказаться от дружбы, выставить наглую захватчицу из своего тела, могла навсегда забыть о зеркале, равно как и Матильда.
Девушки поступили иначе. Они были нужны и важны друг другу, они поддерживали друг друга и думать не думали о разлуке.
У Матильды таких проблем, как у Малены, не было. Но ей и своих хватало.
– Теть-Варя, добрый вечер! – от души улыбнулась Матильда.
– И тебе вечер добрый, – согласилась соседка. – Как дела-то?
– Да, потихоньку. Завтра в суд иду…
Тетя Варя сдвинула брови.
– Вот ведь… твари божии. Тильда, если что – ты меня вызывай, как свидетеля! Весь дом знает, что мамаша твоя шалопутная умотала невесть куда еще сто лет назад, мать бросила, дите не пожалела. За мужиком понеслась, задрав хвост!
