Я работал у Бигфута неполный день, еще когда учился в кулинарном институте. И через десять лет снова пришел к нему. Это был спад моей карьеры. После пятилетних скитаний в ресторанной преисподней я понял, что совершенно несостоятелен как повар. Я проходил реабилитацию после героина, все еще сидя на кокаине, потом сорвался, потом оказался на поздних завтраках в дурацком семейном ресторанчике в Сохо, где подавали отбивные braciole в виде тигров, львов, гиппопотамов и других животных из зоосада. Я твердо решил больше никогда не работать шеф-поваром, обессилев после очередного масштабного предприятия: итальянский ресторан на три кухни на Саут-стрит Сипорт, где чувствовал себя кем-то вроде наемного убийцы — каждое утро просыпался с мыслью, что сегодня мне придется еще кого-нибудь убрать… Итак, я был истощенным, измученным, отчаявшимся, несчастным типом с ничтожной, если не сказать никуда не годной репутацией. На мне словно табличка висела: «Не нанимайте на работу — нельзя доверять». Тогда-то и позвонил Бигфут. Он искал кого-нибудь готовить ланч в его новом бистро на Десятой улице.
Мы встретились, и, вероятно, я выглядел, как макака-резус из того ролика о гибели независимой рекламы, — трусливо жался к стволу дерева, окруженный параноидально настроенными соплеменниками. Я был худой, как жердь, руки у меня тряслись, и первое, о чем я спросил своего старого приятеля Бигфута, — не может ли он одолжить мне двадцать пять баксов до получки. Он без колебаний дал мне двести — невероятное доверие. Бигфут не видел меня больше десяти лет. Поглядев на меня и выслушав отредактированную версию того, чем я занимался в последние годы, он имел все основания думать, что я исчезну с двумя его банкнотами: потрачу их на крэк, а на работу просто не выйду. И если бы он дал мне двадцать пять вместо двухсот, так и произошло бы. Но, как это часто случается с Бигфутом, его доверие было вознаграждено. Меня настолько потрясла его ни на чем не основанная вера в меня, так растрогало великодушие этого сукина сына, что я твердо решил скорее откусить себе пальцы, выковырять устричным ножом глаза, пройтись нагишом по Седьмой авеню, чем когда-нибудь подвести его.
Так в моей жизни снова установился порядок. В Бигфутленде принято являться на работу за пятнадцать минут до начала смены. Опоздал на две минуты? Свободен! Эту смену ты не работаешь. Едешь в поезде, и тебе кажется, что опаздываешь? Значит, выходишь из поезда на следующей остановке, звонишь Бигфуту, сообщаешь ему о возможном опоздании, потом садишься в следующий поезд и едешь дальше. Это нормально — позвонить и сказать: «Бигфут, я тут всю ночь курил крэк, пил кровь христианских младенцев и служил черную мессу… Я, пожалуй, сегодня немного опоздаю». Это приемлемо — изредка, правда, очень редко. Но когда уже опоздал, попробуй сказать, даже если это чистая правда: «Э-э… Бигфут, я ехал на работу, а там в „лимузин“ президента врезался один идиот, и мне пришлось вытаскивать президента из машины, делать ему искусственное дыхание… Я спас жизнь лидеру свободного мира!» Считай, что ты уволен.
Я с удовольствием вспоминаю, как очень хорошо зарекомендовавшая себя официантка, опоздав на работу, сказала, что летела из отпуска, а рейс задержали на пятнадцать минут. Бигфут не поленился позвонить в аэропорт и проверить. И выгнал официантку за вранье. Пытаться обращаться с Бигфутом, как с идиотом — огромная ошибка. Он знает все на свете. За тридцать с хвостиком лет он насмотрелся на жуликов, наслушался отмазок и всегда рад продемонстрировать это тем, кто пытается его надуть. Если Бигфут вас о чем-то спрашивает, а вы не знаете ответа, он всегда предпочтет услышать «не знаю», чем долгие глубокомысленные рассуждения ни о чем и полуправды. Вы должны сообщать ему обо всех своих передвижениях. Он никогда не позволил бы себе пасть жертвой «синдрома менеджера» — постоянно смотреть на часы, гадая, где сейчас его служащие и когда они появятся. Он прекрасно знает, когда они появятся: за пятнадцать минут до начала смены — вот когда.
Бигфут понял, как понял со временем и я, что характер гораздо важнее, чем квалификация или «послужной список». А характер — то есть плохой он или хороший — он распознавал великолепно. Бигфут понимал и научил понимать меня: парень, который каждый день вовремя приходит на работу, никогда не скажется больным, если слегка недомогает, и делает то, что ему сказали делать, — скорее всего, не подставит тебя, в отличие от парня с прекрасным резюме, но имеющего привычку слегка опаздывать. Ремеслу можно научить. А хороший характер — он либо есть, либо его нет. Бигфут считает, что на свете есть два типа людей: те, кто делают, что обещали сделать, — и все остальные. Ему случалось подбирать в канаве наркоманов, и они потом становились его доверенными лицами и готовы были скорее умереть, чем хотя бы на полшага отступить от кулинарного рецепта Бигфута. Он брал мексиканцев-беженцев, только что пересекших Аризонскую пустыню, а через несколько лет глядишь — они уже солидные граждане с твердым заработком и приличным доходом. Но если Бигфут позвонит им в четыре утра и попросит сделать крышу в патио, то лучше им быстренько вылезать из постели и отправляться в известняковый карьер.
Поставщики его смертельно ненавидели. Они сдирали этикетки с коробок, боясь, что Бигфут просто обойдется без посредников и будет заказывать напрямую. Он был большой специалист по оборудованию. Помню, как он заставил лизинговую компанию дать ему гарантию, что машина, которую он приобретал, будет выдавать не меньше определенного количества кубиков льда. Через две минуты после подписания контракта его гвардия взвесила и сосчитала кубики. Когда оказалось, что машина недодает несколько фунтов или кубических футов льда, он потребовал две машины по цене одной. Он любил сталкивать поставщиков друг с другом, сбивая цену. Допустим, поставщик мяса обещал Бигфуту продавать по самой низкой цене. Бигфут подговаривал кого-нибудь из клиентов позвонить поставщику и попросить выслать копию последнего счета — наш, знаете ли, затерялся — не пошлете ли нам факс? И горе бедным торговцам, если Питер Люгер заплатил за фунт мяса на два цента меньше, чем Бигфут.
Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем изобличить кого-нибудь в мошенничестве, жульничестве или просто лжи во спасение. Мы много лет пользовались услугами фирмы «Биджи», респектабельного поставщика креветок. И вдруг, отлепив поспешно приклеенную на коробку этикетку с обозначением веса нетто, Бигфут обнаруживает, что компания годами лепила свои собственные поддельные этикетки на цифры, написанные на коробках и показывающие истинный вес товара, и таким образом на каждых пяти фунтах креветок выгадывала несколько унций. В следующий раз, когда «Биджи» прислала Бигфуту счет, он просто отправил им фотографию той самой коробки, сделанную полароидом, а потом целый год не платил за рыбу и морепродукты. Он даже разговаривать с ними не стал — а они и пикнуть не посмели. Просто посылали бесплатно свежую рыбу, пока Бигфут не счел, что они выплатили ему то, что задолжали. И тогда он перестал у них покупать, и они не стали спрашивать почему — сами догадались.
Бигфут всегда платил поставщикам вовремя, точно и скрупулезно, что весьма необычно для ресторанного бизнеса. Поставщики, проверенные партнеры ресторатора, часто отпускают ему продукты и материалы в кредит. Но зато не позавидуешь бедняге, который осмелится послать Бигфуту кусок рыбы не первой свежести.
