Наконец, третья проблема – продовольственная независимость бедных обществ – также представляется достаточно серьезной. Несмотря на то что ученые, политики и журналисты часто рекламируют генетическую модификацию как технологию «на пользу бедным», доказательства реального положительного влияния на сообщества в развивающихся странах пока весьма немногочисленны. Большая часть трансгенных культур сегодня разрабатывается и применяется лишь в современных хозяйствах в развитых странах. Все проведенные исследования демонстрируют, что генетически модифицированные культуры действительно оказывают благоприятный эффект на ситуацию в бедных странах – но, как говорят, дьявол в деталях. Если генетически модифицированная культура выращивается в развивающейся стране, это совершенно не значит, что ее выращивают бедные фермеры в маленьких хозяйствах. Так, в Аргентине большинство генно-модифицированных культур – это товарные культуры, и производятся они на крупных, хорошо оборудованных предприятиях, а потому приносят больший доход их владельцам, чем пользу местному обществу.
Несмотря на это, в некоторых регионах генетически модифицированные культуры набирают популярность. Несмотря на реальные и предполагаемые риски, как только снимаются ограничения, генно-модифицированные культуры удивительно быстро получают повсеместное распространение. Например, в 2001 году в ЮАР разрешили разведение генно-модифицированной белой кукурузы, и менее чем через десять лет уже более 70 % всей выращиваемой кукурузы относилось к генетически модифицированным сортам. В Индии с 2002 года фермеры получили право сажать генетически модифицированный, устойчивый к насекомым хлопок, и двенадцать лет спустя 90 % выращиваемого в стране хлопка составлял генно-модифицированный сорт. В 2003 году правительство Бразилии легализовало культивацию генно-модифицированной сои, и через восемь лет на ее долю приходилось более 80 % от всего урожая сои в стране. Так же быстро генетически модифицированные культуры прижились и в других государствах: желтая кукуруза на Филиппинах, папайя в Китае и хлопок в Буркина-Фасо. Если удастся устранить проблему низкой урожайности новых сортов, если они будут экономически выгодными, то «золотой рис» ждет светлое будущее. И все-таки есть одно отличие этого нового сорта риса от других успешных экспериментов по разведению генетически модифицированных культур, способное поставить крест на его судьбе: рис – культура продовольственная.
Риски и преимущества новых сортов воспринимаются совсем иначе в случае промышленных культур – например, кукурузы, идущей на корм животным, или хлопку, используемому для изготовления текстиля, – нежели в случае продовольственных. Удивительно, что, несмотря на фактический мораторий, наложенный Европой на использование ГМО в продуктах питания человека, реализованный на уровне правительств, дистрибьюторов и потребителей, огромное количество генетически модифицированных кукурузы и сои производится на корм домашним животным. Около 90 % всего фуража в Европе содержит ГМО и экспортируется из Северной и Южной Америк. Более того, несмотря на то что содержание ГМО в продуктах питания человека по правилам должно быть отражено на этикетке товара, подобные требования отсутствуют в отношении продуктов животного происхождения, даже если животные употребляли генетически модифицированные продукты.
Когда речь заходит о продовольственных культурах, необоснованное беспокойство о здоровье человека часто перевешивает возможные преимущества этих культур для фермеров и экономики. Так, в 2002 году правительство Индии разрешило выращивание генетически модифицированного, устойчивого к насекомым хлопка, а в 2009 году запретило посадки генетически модифицированного, устойчивого к насекомым баклажана, известного как Bt-баклажан. Изменения в геноме у этого баклажана были абсолютно такими же, как и у хлопка, – вызванные внедрением одного бактериального гена. Он кодировал токсичное для личинок насекомых вещество, и противники Bt-баклажана – без каких-либо научных обоснований – выразили свою обеспокоенность тем, что это вещество также может быть токсично для организма человека. Несмотря на протесты со стороны ученых, как индийских, так и со всего мира, министр экологии Индии настоял на своем решении и запретил Bt-баклажан. Получается довольно запутанная история. Тем не менее обстоятельства ее всегда разные. Все зависит от страны, культуры, а также от изменения политических, социальных и экономических условий. Так, в 2013 году в Бангладеш разрешили выращивать тот самый Bt-баклажан. Пока результаты данного нововведения представляются многообещающими: сократилось применение пестицидов и повысился урожай. Но споры пока не утихают.
Согласно исследованиям, потребители могут изменить свое мнение, если будут лучше знакомы с преимуществами генетически модифицированных культур. В Новой Зеландии, Швеции, Бельгии, Германии, Франции и Великобритании были проведены эксперименты, в рамках которых на придорожных лотках покупателям предлагали обычные фрукты, фрукты органического происхождения и генетически модифицированные фрукты, не обработанные химикатами методом распыления; люди с готовностью покупали генетически модифицированные плоды, при условии конкурентной цены. А если генетически модифицированные фрукты предлагались как не обработанные пестицидами, при этом стоили дешевле органической продукции, то они завоевывали расположение покупателей.
Таким образом, оказывается, существуют несомненные преимущества (с точки зрения урожайности, экономии и здоровья человека) введения в сельскохозяйственный оборот генно-модифицированных культур, таких как Bt-баклажан и «золотой рис», однако должны быть тщательно взвешены и существующие риски: трансгены неизбежно попадут в дикую природу, помимо этого могут быть определенные социальные последствия. Но те, кто в полный голос критикует генетически модифицированные культуры, – в основном жители более богатых стран мира – должны также внимательно проанализировать, как их протест может отразиться на возможности фермеров из бедных стран самостоятельно принять решение относительно выращивания генетически модифицированных культур. Как утверждали политологи Рональд Херринг и Роберт Паарлберг: «Фермеры большинства развивающихся стран не смогут выращивать [эти] новые сорта продовольственных культур, пока потребители в богатых странах не изменят свое отношение к ГМО. Таким образом, не первый раз в истории вкусы богачей определяют экономическое положение бедняков».
Неудачная попытка Monsanto привезти в Европу генно-модифицированную сою, когда еще не улегся скандал с эпидемией ГЭКРС, сыграла роль громоотвода и вызвала крайне негативное отношение к технологии генетической модификации, как и предсказывал Питер Мелчет. С тех пор прошло почти два десятилетия, и мы только начинаем понимать, каковы могут быть реальные последствия выращивания генетически модифицированных культур. Лишь время определит дальнейшую судьбу «золотого риса». Вероятно, в ближайшем будущем он станет доступен фермерам, и его обещанные качества – низкая цена и эффективное восполнение дефицита витамина А, – как и надеялись создатели инновационной культуры, будут проверены на практике.
Тогда мы наконец узнаем, стоил ли «золотой рис» стольких лет ожидания.
Скромное происхождение мировой культуры
Сегодня рис можно встретить повсюду. Если задаться целью восполнить дефицит витаминов, от которого страдает весь мир, то лучшего кандидата для генетической модификации не найти, и именно поэтому рис оказался в центре споров относительно ГМО. Более того, сама история происхождения культурного риса полна противоречий.
