Не было ни в одном романе варианта «обчихать и выкинуть». Не было! Нечестно!!!
Неясно, сколько бы простояла оскорбленная девушка, тупо глядя на дверь покоев Дорака Сетона, но в чувство ее привел кашель за спиной.
– Гхм… госпожа?
Силанта взвизгнула, обернулась и поняла, что ее злоключения только начинаются.
Одна Аманда – полбеды, одна Ровена – тоже. Но обе? И еще двое лакеев позади?
Пока господа уехали, дамы решили пройтись по комнатам, посмотреть, где что подправить. А тут…
С достоинством уходить со сцены Силанта не научилась. Она завизжала – и бросилась наутек, сверкая голым задом. Аманда и Ровена ошарашенно переглянулись.
– Надо госпоже сказать…
– Вернется она из дворца – и скажем.
– И к Сетону зайти?
– Обязательно.
И Ровена постучала в двери покоев капитана Сетона.
Трехэтажные ругательства, которые донеслись оттуда, свидетельствовали, что капитан жив, здоров и пребывает в отвратительном настроении.
– Капитан, это Ровена! Откройте!
Дверь распахнулась.
Ровену Сетон знал и не опасался. И вообще…
Домоправительница и компаньонка осторожно заглянули в комнату. Ровена расчихалась первой, Аманда оказалась крепче.
– Боги, что это?
– Это какая-то с… – прошипел Дорак. – Убил бы!
Женщины переглянулись.
– Капитан, вы ее не узнали?
– Нет… – Дорак начал подозревать, что случилось нечто страшное. – Сами видите, эта идиотка и навоняла, и шторы задернула, и свечи идиотские зажгла… тут мать родную не узнаешь.
Дамы переглянулись еще раз, и роль предвестницы бури взяла на себя Ровена.
– Это была Силанта Колойская.
– М-мать…
Просить о соблюдении тайны? С тем же успехом можно было носить воду топором или резать море ломтиками. Дорак и не пытался. Вместо этого капитан доплелся до кровати, которую Силанта усыпала лепестками роз, уселся на нее с размаху, так, что половина оных лепестков тут же оказалась на полу, и безнадежно поинтересовался:
– И что теперь будет?
– Уборка, – отозвалась Аманда. – Сейчас пришлю горничных.
Ровена была настроена куда как более оптимистично.
– Капитан Сетон, не расстраивайтесь. Я лично попрошу ее светлость и не думаю, что будут какие-то репрессии. Учитывая, что вдовствующая герцогиня сейчас не командует, а ее брат лечит нос…
Дорак хмыкнул. И поглядел на Ровену с искренней признательностью.
– Спасибо вам, госпожа.
Ровена улыбнулась в ответ.
– Не за что.
Мария-Элена Домбрийская
Тем временем карета Марии-Элены подъехала ко дворцу.
– Давай лучше ты, – шепнула Малена подруге. – Я боюсь…
– Трусиха, – беззлобно проворчала Матильда. Но командование перехватила.
И – вперед!
В незабвенном солдатском стиле Людмилы Прокофьевны. Да-да, той самой, Калугиной, из бессмертного «Служебного романа». Она и прототипом послужила, откровенно говоря.
К чему ругаться, давить мужчинам на психику, бить их во все места?
Сделайте так, чтобы вас не захотели, вот и все. Для этого даже усилий не надо.
«Ладно, вру. Надо».
Одежда, грим, походка и повадка – вот составляющие части девичьего плана, которые и были претворены в действие. И по дворцу его величества шла…
Это была вдохновляющая картина.
Если смотреть снизу вверх, Малена сейчас выглядела так.
Туфли с подковками, чтобы топать погромче. Поувесистее, как слоняра.
Платье великолепного трупно-лилового цвета поверх темно-серого. Чтобы кожа казалась бледной и нездоровой, да и вообще эти цвета придавали Малене нездоровый вид. Никаких украшений, ничего такого. Траур, вы что – не понимаете?
Лицо.
О, этот шедевр вдохновенного кошмариста! Отродясь Матильда не знала, как называется художник, который рисует разные ужастики, но ее лицо сейчас таким и было. Шон Косс одобрил бы, а Здислав Бексиньский и руку пожал бы
[8].
Немного мела, сажи, капелька румян в нужном месте – и что это? Лицо изжелта-серое, усталое, и выглядит герцогесса лет на десять старше своего возраста.
И волосы. Побольше воска, зализать их до супергладкого состояния, и готово!
Можно сделать из чудовища красавца? Можно. И наоборот – тоже, главное тут – задаться целью.
Вот и нужная дверь.
Сначала прием приватный, потом, если все будет хорошо, Малену представят ко двору. Или не представят.
– Ее светлость герцогесса Мария-Элена Домбрийская…
И девушки, сейчас они обе, остаются наедине с потрясающим красавцем, словно сошедшим с картины.
«Лоран!» – ахнула Малена, заставляя тело склониться в реверансе и застыть так до позволения встать.
«Только помладше будет», – согласилась Матильда.
И верно, если поставить его высочество рядом с Рисойским, они оказались бы похожи, как братья. Светлые волосы локонами, большие голубые глаза, мужественные, хорошей лепки лица, очаровательные улыбки… у принца она медленно пропадает, это хорошо.
– Поднимитесь, герцогесса.
Матильда послушно распрямилась. Теперь именно она. И подавила желание отрапортовать: «Товарищ принц, по вашему распоряжению прибыла в расположение дворца».
Маскарад достиг цели. Смотрел на них потрясающий красавец, смотрел без всякого удовольствия и долго смотреть не собирался.
– Итак, вы Мария-Элена Домбрийская.
Реверанс.
– Наследница герцогства Домбрийского.
– Если на то будет воля вашего высочества и его величества.
Найджел кивнул. И задал провокационный вопрос:
– Почему я должен передать вам право наследования?
Матильда, которая перехватила управление, противно сощурилась и закачала головой.
А что?
Как известно из популярного (и поди не стань популярным с такой продолжительностью) сериала – не надо родиться красивой. Вместо этого можно вести себя как дура, корчить рожи и бить по головам директоров. Главное ж что?
Правильно, интеллект.
– Не мне, ваше вели… высочество.
Угадала, Найджел заметил оговорку и расплылся в улыбке.
