– И ни одного Воланда на горизонте, – поддержала шутку Матильда.
– Ладно. У нас есть анализ – родственники. У нас есть сто пятьдесят лет. Есть клеймо. Есть желание узнать истину, так что я буду копать. Мне интересно…
– Даже не представляю, как я буду вас благодарить?
– Ну, к примеру, позовешь в крестные к дочери, – пошутила Ольга Викторовна. – Пока не собираешься?
– Нет.
– А почему так? Или… по личным причинам?
Малена решила не врать. Меньшее, что она может сделать в благодарность за поиск истины, – это развеять скуку своей знакомой.
Бартер.
– Не совсем по личным. Просто ребенок – это расходы и проблемы. Это бессонные ночи, это в детский садик бегать между лекциями, это ночей не спать, когда болеет. Да много всего, как приятного, так и неприятного.
– И?
– Прекрасно, если у меня будет хороший муж. А если нет? Я ведь даже себя пока не прокормлю нормально, я как волк – жива, пока ноги носят. Свалюсь – и мне не выжить. Родив сейчас ребенка, я поставлю свою и его жизнь в зависимость от чужой порядочности. Причем – без всяких гарантий. Ладно – свою, тут у меня есть все права. А вот по отношению к ребенку это будет подло и гадко. Там у меня не права, а обязанности.
– А брачный контракт?
Смех получился непроизвольно.
– Ольга Викторовна, а вы в это верите?
– Нет. Ты умничка, Малена. Я в твоем возрасте такими категориями не мыслила.
И это было приятно.
Спать Матильда ложилась довольная и спокойная. А почему нет?
Она дома, суд выигран, впереди ждут выходные, завтра они с Давидом Асатиани едут в соседний город развлекаться, да и у Малены пока все неплохо.
К ней в гости собирается Барист Тальфер.
Вот уж воистину – на ловца и зверь бежит.
Так что моську на подушку, Беську под руку, чтобы мурчала, и баиньки. Аллодия ждет!
Мария-Элена Домбрийская
– Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…
[1]
Кто сказал, что советские шлягеры устарели?
Фиг вам, граждане! Для Средних веков это такое продвинутое будущее, что вам и не снилось! Даешь зарядку!
Малена привычно разминалась. То есть Матильда в теле герцогессы.
Наклоны, приседания, отжимания…
Ей никогда не стать спортсменкой, но можно не запускать себя. Целлюлит – это ведь не происки врагов, равно как и складки на пузе не растут от сглаза и порчи. Просто лень нам зарядку делать, лень.
А уж какой причиной это объясняется… Нет времени, денег, сил, возможностей… Ладно. Верим. Но пузо все равно растет.
Дернуть за кисточку звонка, вызвать служанку, приказать подать воды. Эх, вот где водопровод-то нужен. И акведуки.
Ладно, живы будем – вспомним бабушкины уроки.
Не то чтобы бабушка Майя пыталась обтесать внучку под себя, просто почему бы и не рассказать внучке про свою работу? А малышке ведь неинтересен сопромат и просадочность грунтов, ей что-то попроще надо. К примеру, про акведуки те же самые, как римляне их проектировали так, чтобы вода сама текла.
Или дороги. Ведь до сих пор стоят, и дороги, и мосты, сколько архитекторов могут похвастаться тем, что их строения еще двадцать веков переживут? С хвостиком?
Единицы.
Матильде в свое время было интересно. Просто архитектором она становиться не хотела, не под то мозги заточены. Но рассказать Малене она могла. И как, и что, вот посчитать – другой вопрос, а рассказать можно.
Главное – водопровод не из свинцовых труб делать, а то римляне его так и прокладывали. И помирали, не успев толком пожить.
Так… Теперь умыться, протереться губкой и одеваться.
Чистое белье, ярко-голубое нижнее платье, на нем кружевная серая паутинка верхнего. Просто так Мария-Элена не стала бы изображать траур, но сегодня в гости обещался быть лично королевский стряпчий. Барист Тальфер.
Что ему надо, Малена не поняла. Ответа на ее прошение о встрече с его величеством герцогесса так и не получила. Не предполагать же, что лично королевский стряпчий развозит приглашения? Это по ведомству фантастики и мистики, у него и так работы хватает.
Скорее, Тальферу что-то от нее нужно. И это хорошо, потому что Малене тоже нужно кое-что узнать.
Теперь волосы. Собрать в строгий узел, воткнуть в него гребень, накинуть сверху еще одну кружевную паутинку. Тоже серую.
Вид достойный и страдающий, но одновременно и богатый. Голубое нижнее платье выполнено из шелка, да и кружево здесь товар не ходовой.
Туфельки, улыбку, пощипать щеки, чтобы румянец выступил, – и на завтрак.
* * *
Все те же, все там же, а вот разговоры чуть другие.
Лоран Рисойский на завтраке присутствовал, но сильно за Маленой не ухаживал. Явно готовил какую-то пакость. Зато за шестерых болтала графиня Элинор. Да так, что вставить хоть слово в этот бурный поток возможным не представлялось. Графиня пребывала в эйфории.
Все было чудесно.
Платья чудесные, украшения чудесные, столица чудесная, осталось дождаться приглашения и поехать ко двору. Тоже чудесному, кто бы спорил.
Матильда прикусывала язык, чтобы не съязвить про «двор чудес», и молчала. Но граф Ардонский умудрился втянуть ее в разговор.
– Малена, может быть, вам стоит взять другую компаньонку?
Девушка подняла брови.
– Простите?
– Беременная вдова в компаньонках у незамужней девушки – это может произвести плохое впечатление при дворе.
Матильда, а именно она перехватила контроль, потому что Малена как цепенела от одного вида Рисойского, так и продолжала цепенеть, дрожать и заикаться, пожала плечами.
– Я вообще считала, что Ровена ко двору не поедет.
– Да? – удивился Астон.
– Ей туда не хочется. И вообще, ей бы полежать, отдохнуть до родов, а не по балам. Да и зачем мне компаньонка? В доме, где живет моя несчастная больная матушка. И где есть ее сиятельство, в честности и порядочности которой…
Графиня Элинор просто расцвела, мол, да, я такая!
– …не посмеет усомниться и самый подлый из лжецов.
– А ко двору…
– Разумеется, мы поедем сначала с ее сиятельством, а потом уж я вывезу остальных.
Граф кивнул. Его такой расклад устраивал. А вот Силанту…
– Ты думаешь, мама не сможет встать?
– Встать – сможет, – пожала плечами Малена. – Ходить – уже не знаю. Дядюшка, что там с моей несчастной матушкой?
