– Не все. Но все-таки?
– Расскажу, – не стала скрывать Малена. – После ужина.
А что? Если к дяде Вите хорошую дорогу сделают, уже большое дело получится. А если он в моду войдет, к нему и трассу проложат. Чего уж там – заслужил.
Аланея, Аллодия
Ластара не шла на свидание – летела.
Даже Вешик, дурачок, не испортил ей замечательного настроения. Что он может понять?
Все замечательно складывается.
Она любит, ее любят, господин сделал ей предложение… Кольцо пришлось Вешику отдать, но это ненадолго, заберет после свидания. Про которое она даже Верешу не сказала.
Господин прислал мальчишку с письмом, и Ластара полетела, счастливая.
Наконец-то…
Вот и знакомый домик, калитка отворяется, не скрипнув, слуга провожает молодую женщину нечитаемым взглядом, но Ласти не обращает на это внимания. Она пролетает через двор и бросается на шею любимому человеку.
– Мой господин!
– Моя Лэ…
Порыв страсти кружит их, срывает одежду, сбивает дыхание, и вместо каких-то ненужных слов из груди рвутся только стоны радости.
Уже потом, когда они лежат рядом, Ластара водит пальчиком по груди господина.
– Лэ, почему ты не носишь мое кольцо?
Ластара вспыхивает от радости. Он заметил. И сказал…
– Мне пока не по статусу, любимый мой.
– Ну, это пока. Но ты его обязательно надень, когда я тебя буду представлять ко двору, не потеряй…
Ее! Ко двору!
– Что ты! Перстень у меня в ящике стола, под замком.
– Тогда осталось немного подождать. Пока Остеон не… вылечится окончательно.
Ластара вспоминает о делах. О Найджеле.
– Он приходил, любовь моя.
– Принц?
– Да.
– Ты отдала ему мой яд?
– Да.
Лицо мужчины не меняет своего выражения. Оно по-прежнему приятное, внимательное, заботливое, только что-то появляется в серых глазах… отблеск злости? Удовлетворения?
Ласти не успевает этого понять.
– Тогда ты мне больше не нужна.
Единственное, что успевает увидеть Ластара, – это отблеск стали. А потом срывается в непроглядный мрак…
* * *
Господин с брезгливостью смотрит на тело любовницы.
Удар был нанесен один, но точный, стилет вошел, куда и направляла его умелая рука, – в ямочку на шее. Если ударить правильно, а стилет будет достаточно длинным, это мгновенная остановка сердца
[14].
Что ж, он был милосерден к любовнице, все же пользу она принесла. А в остальном…
Скоро приезжает Дилера Эларская. Она вполне подойдет в качестве жены нового короля. Остеон умирает, Найджел сам его убьет, симптомы отравления будут видны всем и каждому, Ластара выполнила свою задачу.
Теперь она не полезна, а даже вредна.
Где, она сказала, лежит перстень?
– Сарет!
Сарет Корм не заставил себя ждать. Аристократ, не стесняясь своей наготы, встал, пихнул ногой тело любовницы.
– Избавься от этой падали. И сегодня ночью ты сходишь на улицу Могильщиков. У этой сучки в столе мое кольцо, надо его забрать.
– Слушаюсь, господин.
В руки Сарета падает кошелек с золотом.
– Будь осторожен.
– Да, господин.
Аристократ провожает слугу таким же взглядом, каким он смотрел на Ластару перед ее смертью. Жаль, конечно, хорошие слуги сейчас на вес золота, но придется. Рано или поздно придется. Жаль.
Глава 7
Аллодия, Равель
Как встречают победителей?
Это сильно зависит от бюджета. Но Равель на войну, считай, и не потратился, только на укрепления, а это дело хорошее, нужное и важное. Так что Симон был щедр.
Да и люди не поскупились.
Под ноги коням летели цветы и ленты, люди кричали приветствия, плакали, показывали детям маркиза… Рид ехал и улыбался.
Никто не знал, что маркизу хочется закрыться одному и напиться от души.
Семьдесят человек из пяти сотен. Всего семьдесят человек. Ушел Стивен Варраст, в последней атаке погиб Ланс Даран. Война унесла Хенрика Эльтца, Аллеса Рангора, Джока Граса… перечислять можно долго и упорно. А он – он отвечает за каждого. Страшно это и очень больно.
Хотя сейчас Риду становилось чуть полегче.
Если бы они не пошли, не полегли там, никто не ликовал бы здесь и сейчас. Стояли бы под стенами степняки, погибали бы люди, которые никогда и меча в руках не держали, гибли бы женщины и дети… Они все сделали правильно. Но вдруг можно было победить меньшими силами? Вдруг Рид мог кого-то спасти?
Артан обещал приехать позднее, он направился к Дорану. Степняков там не будет, конечно, но гарнизон надо оставить. Знак доверия Остеона Артан маркизу показал, даже отдать предлагал, но Рид махнул рукой. Что-то ему подсказывало, что его и так послушают.
А пока – придерживай коня, маркиз, чтобы тот не встал на дыбы перед «ликующими толпами», маши рукой и улыбайся. И принимай благодарность от Симона, который при всех становится перед тобой на колени, в знак того, что его жизнь отныне принадлежит тебе, ты ведь его спас…
Что-то говори и снова – улыбайся. Хорошо хоть, пир отложили на пару дней. Симон так и объявил, что победителям надо отдохнуть, а вот для народа сегодня и вино выкатят, и несколько бычьих туш зажарят… Ура!
Народ ответил радостными воплями и здравицами. А Симон проводил Рида в свой дом. Туда же отправилась и Шарлиз Ролейнская со свитой.
И в очередной раз Симон доказал, что он человек умный. Он лично пошел показывать маркизу его покои, потом организовал тихий, почти семейный ужин, а потом как-то ненавязчиво утянул Рида в каминную. Где и разлил по бокалам густое, почти черное вино.
– Малым не сто лет выдержки. Давай, что ли, Рид. За тех, кто не увидел победы. Пусть Брат и Сестра примут их души и проведут по солнечному лучу.
Вино было густым и крепким, огонь плясал по дровам, а Симон внимательно слушал. И Рид рассказывал.
О том, как принимал решения, как понимал, что погибнут люди, как прорывался из окружения, как шел штурмовать Доран, как отбивался от степняков, как оставлял друзей и шел на Ланрон… Он никогда этого никому больше не расскажет. Но здесь и сейчас…
Он с радостью выпил бы со своими людьми, но тех разобрали по домам, даже за гвардейцев едва не передрались. За них можно не волноваться. А ему было паршиво. Накатывал отходняк.
