Матильда едва в голос не взвыла. Мария-Элена откровенно растерялась – и передала подруге контроль.
Раззолоченный товарищ со здоровенной палкой в руках почтительно протянул руку за приглашениями, получил их, прочитал и треснул посохом об пол не хуже Деда Мороза.
– Ее светлость герцогесса Домбрийская! Его сиятельство граф Ардонский с супругой и детьми!
Вопли раздавались регулярно. Но здесь и сейчас…
По закону подлости смолкли музыканты. И часть голов повернулась в их сторону.
Матильда отлично знала, что они видят. Серую кожу, неподходящее платье, жуткую прическу, но драгоценности! И титул… интересно, сколько мужчин в зале уже решили, что дурнушка – не самое обременительное приложение к деньгам? Поживем – увидим.
– Малена! Солнце души моей!
Из толпы появился его высочество принц Найджел.
Вот уж кто сиял без перерыва на сон и еду! Золото волос, золото костюма, улыбка, драгоценности… Малена присела в реверансе.
– Ваше вели… высочество, вы ослепляете.
– Мария-Элена, вы сегодня замечательно выглядите.
Если только по сравнению с прошлым разом…
– Пойдемте, я познакомлю вас со своей невестой.
Только увидев Дилеру Эларскую, Малена мигом поняла, в чем вопрос. Принцесса была некрасива, окончательно и бесповоротно. Не той псевдонекрасивостью, которую умудряются протащить в фильмах. Там-то у самого жуткого страхозавра более-менее густые волосы и хорошие черты лица. Да и фигура ничего себе, просто балахоны жуткие надевают. А вот тут…
Если снизу вверх – фигура доски. Модельеры оторвали бы Дилеру с руками, но здесь и сейчас она успехом пользоваться не будет. Тем более – широкие плечи и узкие бедра. Груди и попы нет как факта, на ощупь можно перепутать зад и перед.
Лицо вытянутое, словно у лошади. И тяжелая нижняя челюсть ухудшает положение. Зубы тоже вполне лошадиные. Хоть и здоровые, но здоровущие.
Маленькие глазки невнятного коричневого оттенка, бородавка на щеке, волосы… Тут шансов тоже нет. Волосы редкие, жирные и тусклые. Головной убор красивый, правда.
Малена-то нарочно старалась себя изуродовать, а здесь… придворные портные, стремясь приукрасить принцессу, сшили великолепное платье, из бархата винного цвета, расшили золотыми цветами… и это великолепие окончательно «убило» Дилеру. Кожа у нее тоже казалась серой, пористой и нездоровой.
Бедная девочка.
Ей бы приличного косметолога, да загар, да… пластического хирурга! Меньшее не поможет. Жаль, что до хирургов тут лет с тысячу.
«Мы ей помочь не сможем?» – поинтересовалась Малена у Матильды, приседая в реверансе.
«Без вариантов. – Матильда и не подумала бросаться в заведомо безнадежное предприятие. – Хоть из кожи вон вылези, но красивее она не станет. И если станет – принц ее не полюбит».
«А вдруг?»
«Он уже влюблен. Один раз, на всю жизнь и в себя, любимого. Дилера здесь не конкурент».
«Жаль. Лови управление».
Матильда поднялась из реверанса по жесту принца.
– Ваше высочество, это герцогесса Домбрийская. Мы надеемся, что она составит вам компанию на этот вечер.
Дилера бросила на Матильду нечитаемый взгляд.
– Благодарю вас, ваше высочество.
Найджел улыбнулся и испарился. Матильда вздохнула и ринулась в бой.
– Умоляю ваше высочество не обращать на меня внимания. Если я вам неугодна, я молча постою за вашим плечом, таким образом и приказ его высочества будет выполнен, и вы не понесете ущерба от лицезрения моей внешности.
Дилера улыбнулась краешком губ.
– Вы так смело об этом говорите, герцогесса.
– Что в этом такого, ваше высочество? Некрасива, да. Зато богата, а это в наше время ценится гораздо выше, чем шикарная фигурка бесприданницы.
– Но никто не мешает мужчинам жениться на нас и заводить любовниц.
Угу. Уже – на нас. Уже не враги, а сообщество дурнушек. Это радует.
– Ваше высочество, боги не кладут все дары в одну копилку. И потом – я не хочу быть неблагодарной. Я жива и здорова, мои близкие живы и здоровы, у меня есть деньги и титул – разве этого мало?
– Иногда – мало, – вздохнула Дилера. Но задумалась.
Его высочество кружился в танце с шикарной блондинкой. Матильда отметила, что у парочки явно близкие отношения. Так прижиматься… она бы еще на публике ему в штаны полезла.
– Интересно, кто это? – задумчиво спросила Дилера.
– Я сейчас спрошу у лакея, ваше высочество. – Матильда так и поступила, благо слуги далеко не отходили от важной гостьи. – Леди Френсис Сорийская.
– Ах, вот оно что… – заметно огорчилась Дилера.
О том, как его высочество уединялся во время бала с этой леди, Матильда знала. Дилера, надо полагать тоже, если у нее уши есть, надо отвлекать, так что Матильда невежливо фыркнула.
– Ваше высочество, разве придворная пепельница достойна вашего внимания?
– Пепельница?
– Ну… в нее же все свой… пепел стряхивают, – развела руками Матильда.
Дилера сморщила нос.
– Герцогесса, разве можно приказать сердцу?
У, как все плохо. А девочка-то втрескалась в нашего прЫнца по самые ушки и рожки. Зря она, но сердцу не прикажешь. Зато мозгу – можно.
– Сердцу нельзя, ваше высочество. Но разум может объяснить сердцу, что есть те, к кому стоит ревновать, а есть те, к кому ревновать не стоит.
– Вот как? Поясните свою мысль, герцогесса.
Принцесса заинтересовалась, и Матильда поспешила развить преимущество, вспоминая читанную некогда книгу.
– Ваше высочество, рано или поздно я выйду замуж. Не по любви, какая уж любовь в династических браках? Моего мужа определит его величество. И я постараюсь стать ему второй половинкой. Другом, соратницей, матерью его детей. Той, к которой он будет возвращаться.
– А… пепельницы?
– Пусть. Если они не затронут ни ума, ни души, а только тело, я стерплю, ваше высочество. Стоит ли ревновать мужа к коврику у кровати? Муж ведь на него наступать будет…
– Завидую вам, герцогесса. У вас все так просто.
– У меня нет другого выхода, ваше высочество. Если мой муж пожелает себе завести хомячков – я ревновать не стану.
– Хомячков?
– Ну да. Пушистых, милых, безмозглых тварей, которых можно любить и гладить… но разве я стану равнять себя с хомячком? Или ревновать к ним?
Дилера еще раз оглядела леди Френсис.
– Она не похожа на хомячка.
– Зато на розовую капусту – очень. Только перевернутую
[15].
