Матильда подумала, что надо бы тут продвинуть идею фонарей «летучая мышь», вдруг да приживутся?
Вот и вторая дверь, и за ней ждет архон Реонар.
– Ваше величество. Маркиз. Ваша светлость…
Ну да, пока – молчание. До официальной свадьбы так точно.
– Архон, – кивнула Дилера.
– Позвольте вас проводить, ваше величество?
По форме – вопрос, по сути – приказ. Дилера величественно кивнула.
– А мы останемся здесь, – решил Рид. – Тут вполне удобно.
– Я распоряжусь подать вино…
– Гхм.
– Ягодный отвар и фрукты, – исправился архон. И вышел, провожая Дилеру.
– К Найджелу? – уточнила Малена.
– К нему, – кивнул Рид, – думаю, часа два у них дело займет. Что ж, подождем…
– Просто подождем? – с намеком поглядела Матильда.
Намек Рид понял.
– Не просто. Можем еще и поговорить.
Ох уж мне эти средневековые рыцари. Или это древняя мудрость, что лучше час потерпеть, а не трое суток уговаривать? Кто его знает?
Несколько поцелуев Матильде досталось. А потом – увы.
Ей надо было поговорить о Ровене. Надо, не открутишься. Наследник Иллойского не может жить в ее доме, как кухаркин ребенок. То есть – может, но лучше, чтобы это было как-то иначе.
Рид выслушал со всем вниманием.
– Бернар, говоришь.
– Ага.
– И Иллойский.
– Ага.
– Ты у меня чудо, Малечка. Просто чудо.
Малена в этом не сомневалась. Чудо, конечно, поди найди еще такую, как она? Чтобы на два мира жила? Интересно, сколько они там будут? Спать хочется до безумия…
* * *
Малена так и уснула – мгновенно и на груди у Рида.
Маркиз посмотрел на любимую женщину, жену, поцеловал ее в кончик носа и устроил поудобнее на диване. Потом и сам устроился рядом, на полу.
Дилера вернулась, когда за окном загорелся рассвет. Она шла в сопровождении архона и выглядела определенно довольной.
Потом увидела Рида, Малену…
– Извините.
– Ничего страшного, – махнул рукой Рид. Малена-то пока не просыпалась. – Герцогесса просто перенервничала.
– Пусть выспится, потом я проведу ее потайным ходом, – решил архон.
Рид кивнул. И посмотрел на Дилеру.
– Ваше величество, я сделал герцогессе предложение.
– И она не отказала, – горько произнесла Дилера.
– Мне вообще сложно отказать, – не стал кокетничать Рид.
– Пусть это останется на вашей совести.
Говорить, что его совесть и не такое переживет, Рид не стал. Вместо этого он переглянулся с архоном и шагнул в потайной ход. Это герцогессу предъявлять не обязательно, а вот принцессу – надо. Уже королеву…
Матильда Домашкина
Дни шли за днями.
Малена постепенно привыкала к Давиду, сживалась с ним, если так можно сказать. А на исходе второй недели Давид принес в дом флешку.
– Это от видеокамеры.
– Какой?
– Храм… наша находка.
Малена аж запрыгала на месте от нетерпения. И едва дождалась, пока прогрузится компьютер.
Да, они не ошиблись. Булочников, лиса травленая, предусмотрел все.
Во-первых, пришлось восстанавливать механизм – это хоть и не китайское производство, но за век и не такое заржавеет. У реки ведь, сырость, влага, да и большевики свою лепту внесли.
Во-вторых, роза действительно открывалась. Та, которая была дальше всего от входа, в алтаре. Там поворачивалась центральная плита, и появлялся колодец, в стену которого были вделаны скобы.
Почему его не нашли и не поняли, что это – оно?
А, все просто. Кто-то, может, священник, когда понял, что приходит край, поступил очень умно. Положил на колодец деревянную крышку, тяжелую такую, дубовую, а потом закрыл плиту. Стучи, не стучи… звук глухой.
И хорошо, что никто туда не полез дуриком. Осторожно, аккуратно…
Становиться надо было сразу на третью скобу. Первая и вторая легко выходили из стены… собственно, вышли, когда за них взялись, и полетел бы любой преследователь в колодец. Неглубокий, всего метров пять-шесть, но и того хватит шею свернуть. Или погоню затруднить.
И в-третьих, на дне ждала борона.
Симпатичная такая, с ржавыми зубьями… за сто лет она, конечно, стала откровенно железным хламом, но заражение крови обеспечила бы кому угодно.
От колодца в сторону реки шел ход. По нему можно было пройти, надо полагать, раньше он вообще выходил куда-то под воду, чтобы нырнуть, уплыть – и ловите выдру в камышах.
Сейчас река обмелела, и ход оказался почти на берегу. И – с добром.
Сундуки Булочников туда тащить не стал. Нашел более простое решение – обычные дубовые бочонки. Такие и сто лет простоят, начхав на время. И простояли – в небольшой нише в стене хода, в самом его начале. Хотя ход… это громко сказано. С приличными подземными ходами во дворце его величества Остеона его роднило только название. А за эти сто лет он где обвалился, где забился, где еще чего… земляной пол, корни растений… проползти по нему еще можно было, а вот пройти – уже нет.
Вскрывали бочки уже без свидетелей.
Ковры время не пощадило, превратив их если и не в лохмотья, то в нечто близкое к тому. А вот оружие осталось в целости и сохранности. И серебряный сервиз. И несколько кошельков с монетами разного достоинства – золотом и серебром. И пара портсигаров. И иконы в серебряных окладах…
И даже шкатулка, которую Давид поставил перед Маленой.
– Что это?
– Думаю, это то, что не увезла твоя бабушка.
Малена медленно открыла крышку.
Если Давид ожидал бурной реакции, то зря – у герцогессы были украшения и получше. И подороже. Тут лежало в основном серебро, несколько гарнитуров с полудрагоценными камнями, цепочки, колечки, один золотой гарнитур, вообще без камней, просто витые браслеты и ожерелье…
Малена решительно отложила три набора.
– Золотой – твоей матери. Вот эти два, серебро с аметистами и серебро с бирюзой, – сестрам, кому что понравится больше, я их вкусов пока не знаю. Ты передашь? От меня?
Давид поднял брови:
– Передам. Тебе не жалко?
– Нет.
– А сама съездить к ним не хочешь?
– Это пусть твой отец определит, когда обнародовать находки. Это его игра.
– А остальное? – Давид искренне не понимал эту девушку. – Отец говорит, что может отдать тебе долю деньгами, но хотел бы сохранить эти реликвии для себя. Там такие сабли, шашки, кинжалы… Малечка, это надо вживую видеть!
