– Может, стоит исправить несправедливость?
– Я не выбирала этой судьбы! – крикнула Шарлиз. – Я этого не хотела! Каган сам взял меня! Взял, потому что я оказалась вашей – ВАШЕЙ невестой!
– А если б вы ей не были, может, и не выжили бы, – справедливо указал Рид. – Девок много, продажных тоже, даже вы, с вашим громадным опытом, не пережили бы пару сотен степняков с их страстью и нежностью.
С этим Шарлиз тоже была согласна.
– И что вы мне предлагаете? Родить ребенка и умереть от родильной горячки?
Рид покачал головой:
– Нет, Шарлиз. То же, что вы планировали сделать в Саларине. Вы бы родили ребенка и занимались своими делами, а воспитывали бы его люди вашего отца. Правильно?
Шарлиз кивнула. Это – да.
– Так поступайте точно так же в Аллодии. У вас будет свой дворец, слуги, фавориты… вот замуж вы не выйдете, потому что вдова кагана – это звучит лучше, чем жена барона или, там, виконта, а никто особо знатный на вас теперь и не женится. Ребенка мы воспитаем. А лет через пятнадцать возьмем реванш у Степи.
Шарлиз подумала пару минут.
– Какие у меня гарантии?
– Только мое слово.
– Негусто, – заметила дама.
– Чем богаты, тем и рады, – ухмыльнулся Рид, успешно подцепивший выражение от своей невесты. – Живая вы полезнее.
– Тогда верните моих людей.
– Старух? Степняков? Шарлиз, мы что – похожи на идиотов?
– Хурмах сказал, что они будут беречь меня и ребенка.
Рид покачал головой. Ну как можно быть такой красивой – и дурой? Вот Малена не настолько очаровательна, и лицо у нее попроще, наверное, и фигура поменьше в некоторых плоскостях, но зато его жена умная. И он ее любит.
– Ребенка, Шарлиз. Вас – нет, только ребенка. Вас можно отравить, ребенка можно украсть, увезти, воспитать в любви к Степи и ненависти даже к вам, вряд ли вы будете столько им заниматься…
Шарлиз кипела от бешенства и с радостью выцарапала бы маркизу глаза, но кровь родителей, проснувшаяся в ней, их хитрость и мудрость шептали, что Торнейский-то прав…
А раз так – какая ей разница, где и как? К отцу ее не отпустят, что там дальше будет – неизвестно, а здесь, в Аллодии, в ее интересах поступить, как сказал Торнейский.
Альтруизм?
Не было такого слова в Ромее. Только выгода. Только голый прагматизм, хотя последнего слова они тоже не знали. И Шарлиз кивнула:
– Я останусь. Но условия должны быть достойными.
Рид кивнул:
– Безусловно. Вдова кагана Степи… свой дворец, выезд, свита… ограничение одно. Шарлиз, если вам кто-то понравится – все должно быть без шума и огласки.
Ну, это было и раньше.
Шарлиз кивнула.
– Когда…
– Я пришлю слуг. Сегодня вы переедете в королевский дворец, а там… как насчет Эргле?
Про Эргле Шарлиз слышала. Очаровательное место под столицей, Розовый дворец в просторечии, знаменитый тем, что вокруг него с весны до поздней осени цветут розы. И зимний сад там шикарный.
– Я подумаю, – милостиво согласилась она.
– Тогда сначала королевский дворец, а потом мы подберем что-то подходящее.
И Шарлиз склонила белокурую голову.
Мария-Элена Домбрийская
– Вы – что?!
Ровена потупилась.
– Вы против… Малена?
Да не против она была, а просто – в тихом и глубоком шоке.
Ровена Сирт и Дорак Сетон собирались пожениться. И стояли сейчас с видом напроказивших школьников, еще и за руки держались, гады!
– Да я-то не против. А Лорена?
Дорак выдержал взгляд Малены, не отводя глаз.
– Я не стану оправдываться. Что было, то было, не отказываться же? Она красивая, да еще и герцо- гиня…
– Ага. А сейчас уже вдовствующая герцогиня. И финансирование куда как поменьше, – съехидничала Малена.
– Мне денег и так хватит, без подарков, – огрызнулся Дорак. – Уж семью-то всяко обеспечу. И даже если завтра помру, моя вдова бедствовать не будет. Побираться не придется…
– Ровена, ты его точно любишь?
Вопрос был задан четко, глядя глаза в глаза. И Ровена поняла, что под ним скрывается. Это – не тоска по Бернарду? Не желание мужского плеча рядом? Не послеродовый психоз? Это – настоящее?
– Я впервые начала улыбаться, – просто ответила Ровена. А Матильда видела: любит… и что тут поделаешь? Да только одно. А, да…
– Ровена… он…
Как задать вопрос, чтобы получить однозначный ответ? Но Ровена поняла. И медленно покачала головой. Дорак не в курсе. Никто не знает о настоящем отце малыша.
В тот день, вернувшись из дворца, Мария-Элена поговорила с Ровеной. Серьезно, вдумчиво, объяснив, что защита ей будет, но, наверное, придется чуть-чуть поделиться и с Иллойским. Если поведет себя правильно. Разве малыш не заслуживает любящего деда?
Ровена подумала немного и кивнула. Раз уж за нее даже король вступится… никуда Иллойский не денется. И малыша у нее не отнимет.
– Благословляю, – просто сказала Матильда. – А насчет смерти и жены, которая нуждаться не будет, ты не думай. Я за ней приданое дам. Собственный дом в Донэре, к примеру.
А неплохая идея, кстати. Дорак рассыпался в благодарностях, и Матильда махнула рукой. «Чего уж там, разрешаю».
Собственная личная жизнь ее волновала куда как больше.
Рид (гад он, вот что!!!) дистанцию не сокращал. Это ж надо, сколько замужем, а все еще девушка. Ладно, не то чтобы она так настаивала, все же страшно, но…
Она бы попробовала пристать сама, но рана в плече у Рида воспалилась, и сейчас ему рукой даже двигать было неприятно. А первая ночь… о, эта романтика и лирика. Он, она, кровать – и перевязки. Если кому надо садо-мазо, то вы пришли по адресу. А Матильде не хотелось, чтобы муж в постели с ней стонал от боли в плече. Ладно. Рана заживает, а что побаливает и температура немного повышается, зато она чистая. С остальным разберемся.
Плюс еще – репутация. Пока официальной свадьбы не было – низзя. И точка. Малена беспокоилась, как так, два раза венчаться, но архон Реонар махнул рукой. И заверил, что два раза – это не грех. Вот когда ни одного, это намного хуже. И вообще, вам грехи по блату отпустят. А с богами он лично договорится, он старше, так что имеет все шансы попасть к ним на прием раньше Марии-Элены. Составляйте список, вопросы решим.
Матильде архон понравился еще больше после этого заявления.
Свадьба была назначена через десять дней, и она упоенно подбирала одежду. Надо было сделать так, чтобы и вовсе уж страхозавром не оказаться, и Дилеру не раздражать, при дворе и так красавиц поубавилось. Ту же Сорийскую в монастырь отправили, к ней еще какую-то Лофрейнскую, и…
