С учетом шанхайской перенаселенности мозга всевозможными клетками, дофаминергическая система включает совсем немного нейронов. Лишь в определенных местах существуют рецепторы дофамина, и это означает, что лишь некоторые области мозга обладают чувствительностью к нему. Одной из них является уже упомянутая «Дорога в ад». Эта линия состоит из двух небольших областей, чувствительных к дофамину (вентральная область покрышки и прилежащее ядро), соединенные дофаминовыми контурами. Перегрузка этой системы и ее последующая дисфункция влечет за собой большинство вредных пристрастий к химическим веществам, которые губят так много людей.
Как выясняется, дофамин – это действительно важная вещь. Вскоре мы выясним, насколько он важен для пожилых людей. Один из критериев старения заключается в том, что дофаминовая система со временем приходит в упадок.
Мышь, которая не рычит
Некоторые эксперименты бывает трудно переварить, как пережаренный стейк, и это один из них. Вы можете изменять геном мышей до тех пор, пока они не потеряют способность самостоятельно вырабатывать дофамин. Когда вы доходите до этой черты, то выносите мышам смертный приговор. Причина гибели ошеломительна: животные морят себя голодом до смерти. Даже если поставить перед ними любимую еду, мышиный эквивалент шоколадного торта, они будут тупо глядеть на нее и не делать ничего, чтобы предотвратить медленную смерть от истощения. То же самое относится и к малышам. В условиях недостатка дофамина мышата не сосут молоко достаточно часто, чтобы сохранить свою маленькую жизнь. У них сохраняются все необходимые рефлексы для поиска и поедания пищи, но они просто не желают есть. Если ввести им синтезированный дофамин, они сразу начинают нормально питаться. В чем тут смысл? Крайне трудно поддерживать жизнь без дофамина, зато жизнь с дофамином является, по меньшей мере, предпочтительным выбором.
Я рассказал об этом эксперименте, так как он связан с одним из самых важных биологических открытий в современной геронтологии: по мере старения функциональность дофаминергической системы начинает приходить в упадок. Для людей этот упадок имеет гораздо более сложные последствия, чем постепенная потеря удовольствия от еды. Поскольку размер коры нашего мозга отличается от мышиного, как детское одеяло от почтовой марки, такая разница имеет значение.
Упадок у людей складывается из трех факторов. Во-первых, выработка дофамина в определенных зонах мозга замедляется. Это неравномерный процесс. Средний мозг несет меньшие потери, в то время как префронтальная дорсолатеральная кора в передней части мозга страдает почти в три раза сильнее. Эти эффекты становятся особенно заметными после шестидесяти пяти лет. Во-вторых, дофаминовые рецепторы начинают исчезать. Один важный рецептор под названием D2 теряет по 6–7 % с каждым десятилетием жизни, начиная уже с двадцати лет! В-третьих, дофаминенергические нервные связи начинают распадаться; в основном это происходит из-за гибели клеток. Одним из уязвимых регионов является черная субстанция, скопление нейронных клеток, тесно связанное с моторной функцией. В результате может развиться болезнь Паркинсона, и это объясняет, почему одним из главных факторов такого риска является элементарное старение.
Эти три категории потерь могут объяснить почти все изменения характера, обсуждаемые в этой главе. Некоторые виды депрессии возникают в результате снижения дофаминергической активности. Это явление так распространено, что получило название ДДД (дофамин-дефицитная депрессия).
Нам также известно, что дофамин принимает участие в осуществлении командных функций, особенно прогностической способности, – которая, как вы помните, уменьшается с возрастом. Дофамин ассоциируется даже с нашей психологической мотивацией. Принимая во внимание тот факт, что с возрастом мы переходим от агрессивной поощрительной мотивации к гораздо более осторожной превентивной мотивации, меняется и наше отношение к риску.
Даже эффект определенности (и его темного близнеца – излишнюю доверчивость или психологическую внушаемость) можно объяснить снижением уровня дофамина. Нам известно, что механизмы внимания, позволяющие отдавать предпочтение одним стимулам перед другими, определяются дофаминергической активностью. По сути дела, большинство игроков в этой партии пользуются дофамином для фокусировки внимания. К ним относится островок Рейля, который в юности усеян рецепторами дофамина, как зубчиками чеснока в свином окороке. Кстати, его дисфункция также связана с депрессией.
Как насчет пожилых людей, которые утверждают, что с возрастом они чувствуют себя более счастливыми? Присутствует ли здесь дофаминовая дисфункция? На самом деле мы не знаем. Как следует из этой главы, состояние довольства и счастья имеет тонкие нюансы, особенно в сочетании с другими факторами (такими, как болезни и депрессия). Поскольку эти исследования проводились в основном с участием «здоровых» пожилых людей, это может указывать на неповрежденные дофаминергческие пути. В любом случае ученые обследовали лишь незначительную часть населения.
Как мы убедимся в главе о памяти, мозг обладает удивительной способностью создавать компенсационные механизмы для ухудшающихся когнитивных функций. Ощущение довольства жизнью, подтвержденное экспериментальными данными, может представлять собой целенаправленное усилие мозга, который отказывается уступить без борьбы, когда сталкивается с неизбежным снижением уровня дофамина. Это сказывается в самых разных повседневных ситуациях. Многие из моих пожилых знакомых заметно оживляются в присутствии шоколадного торта, и должен признаться, я сам принадлежу к их числу.
Пробуждение
Пока ученые в разных областях исследований усердно изучают эти процессы, другие отходят от теоретической биологии и отправляются прямо в больницы. Их интересует, какую практическую пользу для пациентов могут принести научные открытия, если это вообще возможно. Если дофаминовый упадок так тесно связан с ухудшением когнитивных функций, можно ли остановить его инъекциями синтезированного дофамина? Исследования показывают, что это может быть неплохой идеей.
Один из самых удивительных примеров такого практического подхода описан в книге «Пробуждение» 1973 года – правдивой истории, изложенной знаменитым неврологом Оливером Саксом, по которой несколько лет спустя был снят кинофильм.
В книге речь шла не о последствиях старения, а о пациентах, страдавших от последствий инфекционного заболевания (точнее, энцефалита). В результате люди впадали в кататонический ступор, оставались прикованными к инвалидному креслу и сохраняли лишь формальные признаки жизни. Когда одному из таких пациентов (в фильме его роль играл Роберт де Ниро) ввели синтетический дофамин, это было все равно что напоить его эликсиром вечной молодости. Он внезапно очнулся от ступора. Он стал улыбаться, ходить, разговаривать и захотел влюбиться – прямо как Спящая Красавица, ответившая на поцелуй принца Дофамина.
Этот синтетический дофамин, биохимический аристократ в мире неврологии, называется L-ДОФА (настоящий дофамин не используется, потому что он странным образом не может проникнуть через гематоэнцефалический барьер, то есть поступить в мозг). Ученые, открывшие свойства L-ДОФА, получили как минимум две Нобелевские премии, в основном за лечение болезни Паркинсона. Исследования также доказали позитивный эффект на когнитивные процессы, связанные не только с болезненными состояниями, но и с обычным старением.
