– Он прав, – на полном серьезе ответил менеджер. – И я даже не стану говорить, что ради таких гостей готов нарушить правила. Иначе вы перестанете уважать наш ресторан. Поэтому поступим иначе. Вас обслужит другой официант. За это время Мика переоденется и подойдет к вам.
Признаюсь, я был потрясен таким тонким букетом собственного достоинства и лести, которая была столь тонко дозирована, что выглядела как уважение. Очевидно, Пимен и сотоварищи тоже оценили это. Словом, через пару минут я в цивильном уже сидел за их столиком.
– Мой друг (он кивнул на сидевшего от него справа мужчину лет под сорок) – владелец компании, поставляющей икру. Сам понимаешь, на этом рынке трудно пробиться. Его продукции нужна раскрутка. Я рекомендовал тебя.
Сказано было так, словно монарх представлял другому монарху своего гениального композитора.
– Возьмешься? Для начала нужен слоган.
– Подожди, Пимен, – вмешался икорных дел мастер, – может, парень не согласен на условия.
– Какие условия?! – искренне изумился Пимен. – Ты что, не видишь злобный блеск его глаз? Он готов нас самих перемолоть в икру. Ему надо выплеснуть ненависть. А тут мы. Он согласится. Так?
– «Не хлебом единым», – сказал я.
– В каком смысле? – спросил икродел.
– Слоган! – хмыкнул Пимен. – Круто! Баночка икры и надпись: «Не хлебом единым».
– Ты что, Пимен, хочешь, чтобы меня анафеме предали? Я же мусульманин. Представляешь, что со мной сделают твои собратья по вере?
– Защищайся, – обратился ко мне Пимен, – я поставил на тебя.
«Вот сука!» – подумал я, а вслух сказал:
– Вы же хотите раскрутиться. Без скандала не обойтись. Время, когда бренды ковались годами, прошло, нынче время скачет, плюя на законы физики. Вам не пробить стройные и плотные ряды конкурентов с вековым именем. Вам нужен скандал. Если, конечно, качество вашего продукта того стоит.
– Стоит, – серьезно ответил икровед. – Кстати, меня зовут Эльдар Абрамович.
– Абрамович? – переставив ударение, спросил я, уж больно не стыковались имя и отчество.
– Абрам – библейское имя, – не реагируя на мой дурной тон, сказал Эльдар. – Оно встречается не только у евреев.
– Простите, господин Мамедов, – сказал я, – мне следовало узнать вас. Владелец нефти, пароходов и осетров, конечно, должен был добраться до икры. Я настаиваю на своем слогане. Иначе скучно. Скука – не мое.
– Я подумаю, – кивнул Мамедов, – теперь об условиях.
– А это уже с ним, – кивнул я на Пимена, – это ведь он посредник в… нашем деле.
Я встал, кивнул и прошествовал на кухню. Пимен чуть не задохнулся. Так этой сволочи и надо! Не хотел быть мне другом, пусть походит в мелких посредниках.
Через неделю все соцсети и СМИ изрыгали праведный гнев и ярость на икорную компанию, выпустившую свой продукт с пресловутым слоганом. Я было кинулся звонить Пимену, что это беспредел даже для такого, как он! Надо же, воспользовался моей интеллектуальной собственностью, даже не заключив со мной контракт. Но потом передумал. У меня была проблема посерьезней. Я получил результаты экспертизы. Уже два дня я ходил вокруг конверта, не решаясь вскрыть его и не зная, что с ним делать. Наверное, это мое раздрызганное состояние и помешало мне адекватно прореагировать на следующие события.
Началось все вечером в ресторане. Парочка, сделавшая заказ, выглядела вполне милой. Когда я ставил перед дамой суп, она сделала какое-то неловкое движение, и он выплеснулся на ее блузку. Она вскрикнула. Я замер, не зная, что делать, и даже не заметил, как менеджер оказался рядом. Кажется, он искренне сопереживал. Все, к счастью, обошлось, капля, попавшая на блузку, была ничтожной, хотя сам факт – вопиющим. Вылететь бы мне без выходного пособия, но дама честно признала свою вину. Тем не менее, менеджер еще раз извинился и отошел. Когда пара попросила принести счет, он сам подошел к ним и сказал, что ужин отнесен за счет заведения. Мужчина категорически не согласился, заявив, что его моральный кодекс (!) запрещает подобное. Так как я стоял бревном рядом, то слышал их перепалку.
– Оставьте, – вмешалась наконец дама, – все это мелочи. Лучше скажите, во сколько Эльдару обошелся ваш слоган?
– В нуль. Мы не заключали контракт, – ответил я и только тут понял, какими высокими профи была эта парочка. Как же лихо они все разыграли, как усыпили мое сознание и сработали на подсознании! Но рвать на себе волосы было поздно. Оставалось только надеяться, что все обойдется. Как же, обошлось!
На следующий день в одной из самых читабельных газет появилась душещипательная статья о том, что мало того, что мусульмане надругались над Евангелием, так еще и не заплатили автору слогана.
А днем отгавкнулись соцсети. Меня называли новым Иудой, который даже тридцати сребреников не стоит, христопродавцем и так далее. Призывали бойкотировать икру. А параллельно смыкали ряды мусульмане, призывающие каждую семью купить по баночке икры.
Сети задавались вопросом: кто же такой этот официант, недоевший в детстве икры?
Самые рьяные предлагали скинуться, купить банок десять и пропихнуть их мне в глотку. Мусульмане ответили, что если кто осмелится подойти ко мне на расстояние одной икринки, сам будет ее метать. Я следил за боевыми действиями в перерывах между заказами. Вся наша ресторанная братия была на моей стороне. Это единственное, что радовало. Их не волновала философская сторона дела, они просто считали меня хорошим парнем, который за короткое время совместной работы не раз доказывал это. Для них это было главным. А для меня – их отношение. Я ведь давно потерял веру в простые человеческие чувства, так что неожиданная поддержка собратьев меня умилила.
К концу дня появилась статья одного блогера, где наконец были расставлены все точки над «и». Меня раскодировали чуть не до цвета любимых трусов. Статья называлась «Акула в чешуе пираньи». Расписывался весь мой жизненный путь, включая мои подвиги на службе у олигарха ПиПи.
На кухне царило оживление. Даже менеджер Игорь с уважением посмотрел на меня, когда я прошмыгнул туда. Меня хлопали по плечу, удивлялись тому, что я оставил свой прибыльный бизнес и пошел в работяги, клялись не оставить в беде. Я был потрясен перекосом человеческого сознания. Одни люди, не знавшие меня и движущих мною мотивов, обливали меня помоями. Другие, едва меня знающие, но тоже ничего обо мне не ведающие, были готовы пойти со мной на баррикады. И ведь сделали это!
Ночью, когда я вышел после смены из служебного входа, на меня набросились трое. Отдать бы мне концы, если б через минуту не появились Славка, Самвел и Ровшан. Славная вышла драка! Противник дал деру! Мы, чувствуя себя героями то ли Ремарка, то ли Дюма, отправились в соседний паб, обмывать победу. И хотя видок у нас был тот еще, нас пустили. Сработал кодекс официантской чести – Славка быстро рассказал официанту из паба, что мы сражались с зарвавшимися клиентами. Словом, вечер удался.
