Дальнейший ущерб измеряется человеческими жизнями. Диеты, особенно в режиме качелей, когда вес уходит и набирается по кругу, в конечном итоге приводят к изменениям работы мозга, из-за которых повышается резистентность к инсулину и лептину (что приводит к повышению веса, и человек снова садится на диету, и так далее) – и в итоге развивается настоящее заболевание. Среди всех ментальных расстройств на проблемы пищевого поведения приходится основная масса смертей: 250 тыс. человек в год
[150]. Поклонение худобе доводит нас до болезней, а иногда и до кладбища.
От неприятия своего тела – телесной дисморфии – страдает все больше мужчин, а культура все повышает планку маскулинного стандарта, но, несмотря на это, вопрос веса носит ярко выраженный гендерный характер
[151]. Именно женщины теряют время, деньги, здоровье, жизненные возможности и сами жизни в бесконечной погоне за «лучшим» телом. И этот процесс запускается в самом начале, когда девочки получают первые игрушки. Чем раньше малышку приучают к нереалистично стройным куклам, тем сильнее она будет стремиться к худобе
[152]. Причем метаанализ из The Lancet указывает, что риски для здоровья, ассоциированные с низким или высоким ИМТ, для мужчин существенно выше, чем для женщин. Но кто получает больше осуждения от общества и даже от собственных докторов за «отклонение от нормы»? Разумеется, женщины – вдвое больше, чем мужчины
[153]. Почему? Потому что мы Доноры. На нас возложено обязательство быть красивыми, то есть соответствовать идеалу внешности.
Другие последствия еще хуже. Телесный стандарт встроен в материальную инфраструктуру нашего общества – начиная от размера и формы сидений в самолетах и заканчивая расчетным весом пациентов при пользовании медицинским оборудованием. Одна наша знакомая не смогла пройти маммографию, потому что аппарат в кабинете врача был рассчитан на пациенток до 110 кг. Это просто возмутительно, учитывая, что 5–10 % американок старше 40 лет весят больше
[154].
Эта гротескная дискриминация означает, что быть толстой действительно опасно. Но не из-за жира, а из-за ежедневного ограничения прав, исключения и стигматизации.
Адекватные люди могут оспаривать корреляцию между весом и здоровьем. Но нет никаких адекватных причин считать стигму безобидной. И поэтому…
Было бы здорово похудеть
Оуэн Эллиот, дочь вокалистки группы The Mamas and the Papas Касс Эллиот, рассказала о своей матери: «Она принимала себя такой, какая есть, – привлекательная женщина с вереницей поклонников, но, думаю, она была бы рада похудеть, если бы могла. Я и сама толстовата и все равно симпатичная. Но, честно скажу, не отказалась бы похудеть. Думаю, она чувствовала то же самое»
[155].
Сомнения между принятием своего тела и его изменением широко распространены и вполне рациональны. Несмотря на растущие данные, что люди любых фигур и размеров могут быть здоровы, стигма витает над нами повсюду, а вместе с ней – предрассудки, стереотипы и мифы. Именно из-за них стигма против толстых людей набрала смертоносную силу
[156]. И эта форма дискриминации не только до сих пор законна, но и нормализована на почве ошибочной установки, что жир – это болезнь.
Так что это правда. Было бы здорово похудеть – мы бы получили привилегию обращения как с настоящими людьми, невзирая ни на что. Привилегия худобы так же реальна, как привилегия расы, гендера, ориентации и класса. Цветные женщины меньше сталкивались бы с агрессией, будь они белокожими. Трансгендерные люди меньше страдали бы, если бы были цисгендерными. Люди аутичного спектра испытывали бы меньше трудностей, будь они нейротипичными. И да, к толстым людям относились бы лучше, будь они худыми. Никто из этих людей не выбирал свой путь. Им остается лишь принять себя и постараться адаптироваться к жизни, которая не адаптирована к ним.
Жизнь в теле, которое находится за пределами «нормы», приносит немало хлопот во время шопинга и поездок на общественном транспорте. Даже в продуктовом магазине люди умудряются выразить мнение о тебе, и хорошо еще, если делают это молча. Еще один хронический стрессор, как у крыс, которые возвращаются в свои гнезда, а те залиты водой. И этот стресс тоже ложится в «копилку негатива».
Стремление соответствовать социальным ожиданиям совершенно рационально. Однако лобби бикини-индустрии внушает нам, что мы могли дотянуться до планки, если бы усерднее пахали, подчинялись строгой дисциплине и весь этот бред далее по списку. Внешнее давление становится внутренним. Даже люди, которые в целом соответствуют стандарту, ощущают его. Совет «похудеть» для них неактуален, поэтому им говорят «подкачать» руки или ноги, «прийти в тонус», «подтянуть попу» и т. д. И все подряд, несмотря на собственные размеры, будут заглядывать вам в тарелку и комментировать ваш выбор одежды, чтобы, не дай бог, вы не выглядели толстой. Нас учат, что тело отражает нашу человеческую ценность, наши личностные качества. Толстых людей считают «ленивыми, прилипчивыми, жадными, аморальными, слабовольными, глупыми, безобразными, примитивными и требующими контроля»
[157]. Худые же, по контрасту с ними, симпатичные, умные и опрятные люди с превосходным самоконтролем. Ставки в этой социальной игре невероятно высоки.
Люди, критикующие ваш вес, могут прикрываться заботой о вашем здоровье. Пусть даже это правда и они искренне хотят, чтобы вы не болели. Но жир не является болезнью. В действительности они беспокоятся о вашем социальном статусе, о том, что вас отвергает вся окружающая культура. Было бы здорово похудеть.
ПОЧЕМУ ИМЕННО ХУДОБА?
Как сказала Наоми Вульф
[158], «культура, озабоченная женской худобой, одержима не женской красотой, а женской покорностью». Худые тела демонстрируют, что их обладательницы следят за собой.
