Но это будут лишь мечты.
Сет сел за стол и набросился на работу так, будто от этого зависела его жизнь. Где-то около четырех желудок напомнил о себе. Он дошел до автомата с закусками, взял себе сэндвич и вернулся к работе. В шесть часов его рабочий день закончился, но Сет не смог заставить себя ехать домой, поэтому задержался еще на час. Дальше тянуть было бессмысленно, потому что тогда Харпер будет гадать, почему он не едет, и может догадаться, что поцелуй, который, по его словам, должен был «добавить немного реализма», был для него самой настоящей, самой главной реальностью.
И для нее тоже. Сет помнил, как страстно Харпер ответила на его поцелуй.
Проклиная себя за то, что вспомнил об этом, Сет поднялся на свой этаж и отпер дверь.
– Я дома! – крикнул он, и тут же снова выругал себя за то, что говорит, как муж.
– Мы на кухне.
Он вошел в гостиную и нашел Харпер в кухонном уголке, где она кормила Кристел из бутылочки.
Молчание сгустилось настолько, что его можно было резать ножом, а Сет все не мог придумать, что ему сказать.
– Пьешь молочко, Кристел? – засюсюкал он, чувствуя себя конченым идиотом.
Судя по взгляду Харпер, она тоже так считала.
– Нет. Это детская смесь.
Сет сел на стул рядом с ними.
Через несколько минут бутылочка опустела. Харпер встала и похлопала девочку по спинке, чтобы та срыгнула. Кристел засмеялась. Харпер уложила ее в переноску, стоявшую на столе.
– Я приготовила ужин.
Сет предпочел бы отговориться делами и уйти к себе, но желудок выдал его громким урчанием.
– Чем побалуешь?
– Я собиралась сделать спагетти, но мне кажется, миссис Петрильо говорила, что хочет приготовить их для тебя на следующей неделе.
У Сета слюнки потекли. Миссис Петрильо была замечательной соседкой и выдающимся кулинаром.
– Как она справилась с Кристел, пока тебя не было?
– Она была рада, что кто-то составил ей компанию перед телевизором. – Харпер открыла духовку и достала оттуда форму для запекания. – Она сказала, что будет рада посидеть с Кристел в любое время, если я буду занята.
– Отлично.
– Еще ей очень понравилась одежда, которую мы выбрали. – Она повернулась к Сету. – Извини, что так получилось с моей мамой.
Сет сразу углубился в телефон, только бы не смотреть в ее голубые глаза и не вспоминать о том, что произошло.
– Все в порядке.
– Нет. Я же знаю: она сноб, сплетница, и с ней просто трудно общаться.
– Я уже говорил тебе, что мой отец был тоже не подарок. По сравнению с ним твоя мать – просто ангел.
Харпер улыбнулась, и Сет понял, что эта тема закрыта. Теперь главное, чтобы она не заговорила о…
– И прости, что тебе пришлось меня поцеловать.
Одно упоминание об этом снова зажгло тело Сета, а Харпер выглядела всего лишь виноватой, не более. Ни румянца. Не прерывистого дыхания. Ни блеска в глазах. Словно этого поцелуя и не было.
Немного раздраженный, Сет бросил ключи на стол.
– Это же была моя идея.
Хотя она ответила на поцелуй! Еще как ответила!
– Ладно. Тогда, наверное, мне надо не извиняться, а поблагодарить.
Да, надо. Она должна быть ему благодарна, что он подвергает себя всем мукам искушения ради того, чтобы ей не пришлось объясняться со своей матерью.
Его телефон зазвонил. Он посмотрел на экран и увидел имя подруги, которая приезжала в Нью-Йорк несколько раз в год. Сет был рад оставить этот разговор и с облегчением ответил:
– Марлен! Привет!
Он отошел в дальний угол гостиной, благодаря судьбу за этот подарок. Кажется, сегодня вечером он сможет быть самим собой. Не рыцарем, который спасает бедных вдов. Не парнем, который слишком думает о прошлом и живет мечтами. А веселым парнем, любящим женщин и не любящим обязательств.
– Я в городе, – раздался в трубке воркующий голос. – Не хочешь выпить со мной?
– Очень хочу! – Он хочет выпить с кем угодно. – Где и когда?
– Я, как всегда, остановилась в «Уолдорфе»
[2].
– Буду у тебя через пять минут!
Сет схватил ключи и пошел к двери.
– Извини, старая подруга приехала. Я помню про наш уговор. Это просто подруга. Деловой партнер.
– О! Ладно.
Ему показалось или она сказала это с облегчением? Все, что ее волнует, – это сохранить правдоподобность их спектакля, раздраженно подумал Сет. Он мучился от неудовлетворенного желания, терзался угрызениями совести, старался поддержать ее, как мог, а она беспокоилась только о том, чтобы поубедительнее наврать своей матери.
– Хорошего вечера! – крикнула ему вслед Харпер.
– Спасибо, – ответил он и помчался на свидание с Марлен.
На следующее утро он ушел в офис, кинув Харпер только неразборчивое приветствие. То ли она поняла, что Сет не в настроении, то ли была не в настроении сама, но Харпер ничего ему не ответила.
Кажется, вчерашний поцелуй совершенно разрушил непонятные, но тонко сбалансированные отношения, которые установились между ними за неделю жизни в одной квартире. Харпер понимала, что именно поэтому Сет прошлым вечером с такой радостью принял приглашение неведомой Марлен и так быстро убежал к ней на свидание. И Харпер была этому только рада.
Поцелуй был потрясающим. Она не хотела себе в этом признаваться, но помнила каждое движение его губ. Но, может быть, для Сета все было совсем иначе? Может быть, он был так раздражен прошлым вечером и так мрачен сегодня с утра, потому что сожалел о случившемся?
Но почему ее это так мучает? Этот поцелуй был лишь частью спектакля. У нее есть заботы поважнее – она по-прежнему и без работы, и без квартиры.
Харпер так углубилась в эти мысли, что чуть не подпрыгнула, когда зазвонил ее телефон.
Она поморщилась, увидев изображение матери на экране. Наверняка мама хотела подробностей. Харпер глубоко вздохнула и ответила:
– Привет, мама.
– Доброе утро, милая! Как там Кристел?
– Как обычно.
– Она уже сказала «баба»?
– Ей четыре месяца, она даже «мама» еще не говорит.
– Ну, ничего, еще скажет. Я звоню, потому что мне до сих пор не перезвонили из офиса Сета.
Харпер зажмурилась, не зная, что сказать. Может, сразу признаться, что они с Сетом не встречаются? Что она разорена, что продала квартиру и ищет работу? Готова ли она сейчас вынести волну гнева, которая на нее обрушится? Харпер решила, что еще нет.
