Итак, я провела лето 1995 года (мне было в ту пору 23) за сбором данных 71 выборочного анкетирования по этому опроснику, в котором за период с 1970-го по 1995 год приняли участие 19 101 студент. Хотя я была уверена в том, что изменения обнаружатся, их характер был отнюдь не очевиден – ведь, в конце концов, разве 1980-е годы не были более консервативными по сравнению с 1970-ми? В 1991 году Сюзен Фалуди утверждала, что десятилетие Рейгана и «Морального Большинства» имело негативные последствия для феминизма. И все же действительно ли отношение к женщинам изменилось к худшему в течение 1980-х?
Ничего подобного. В течение всего периода 1980-х и начала 1990-х годов настроения общества по отношению к роли женщины все более и более склонялись к равноправию. Хотя Фалуди была права в том, что в 1980-х средства массовой информации отнюдь не были пронизаны симпатиями к феминизму, молодежь, похоже, не замечала этого. А изменения на протяжении трех десятилетий были также весьма существенны. Среднестатистическая студентка 1990-х была в большей степени феминисткой, чем 87 % ее сверстниц начала 1970-х годов, а среднестатистический студент 1990-х сочувствовал феминизму больше, чем 82 % его сверстников начала 1970-х годов.
То, что было когда-то уделом хиппи и радикалов, стало господствующей тенденцией.
Как минимум в том, что касается самого отношения, если не принимать в расчет ярлыки. В своей книге Feminist Fatale, изданной в 1991 году, Пола Камен пишет, что молодые женщины разделяли ценности феминизма, отказываясь при этом считать себя феминистками (после стандартного вступления «я не феминистка, но…» обычно следовала вдохновенная речь о равенстве полов).
Так почему же в 1980-х годах средства массовой информации так увлекались бичеванием феминизма и разоблачениями случаев педофилии в детских садах (большинство из которых впоследствии оказались выдумками)? Возможно, причина в том, что страна шла вразнос, пытаясь справиться с головокружительным темпом происходящих в обществе изменений. В 1984 году впервые в истории страны работало большинство замужних женщин с детьми младше шести лет. В 1982 году, также впервые в истории, дипломы бакалавров получило больше женщин, чем мужчин.
Когда начинались эти изменения, многие из представителей поколения селфи еще не появились на свет. А когда это случилось, мир уже изменился и они с младенчества могли впитывать эту новую реальность. Даже в нашем консервативном техасском городке любимым учебным фильмом начала 1980-х годов была лента под названием «Мы свободны – ты и я» – антология песен и историй, призванных бороться с сексизмом (лично я больше всего любила песенку «У Уильяма была куколка» и историю про чопорную девицу, все время говорившую «в первую очередь дамы!» – в конце концов тигр и съедал ее в первую очередь).
Поколению селфи такие фильмы уже не требовались. Равенство полов стало данностью, и шестнадцатилетняя Энн говорит, что в ее районе «феминизм считается чем-то излишне мелочным и тривиальным». С ней согласна 19-летняя Хизер: «Девушки моего поколения принимают все как должное. Мы росли в понимании, что у девочек равные права с мальчиками. Я считаю это естественным положением дел, а не какой-то особой привилегией».
Цифры говорят о том, что в переходном периоде от поколения X к поколению Y рост признания общественной роли женщины продолжался. В 2012 году 69 % старшеклассников считали, что работающие матери могут поддерживать не менее теплые отношения со своими детьми, что больше чем 53 % в 1970-х годах и 63 % в 1990–1991 годах. Только 20 % из них согласились с тем, что работающая мать наносит вред ребенку дошкольного возраста, что меньше чем 59 % в 1970-х годах и 42 % в начале 1990-х. Возможно, это объясняется тем, что работающих матерей среди родителей самого поколении Y стало в два раза больше (67 % в 2012 году по сравнению с 31 % в 1970-х).
Изменения заметны даже по употреблению местоимений. С помощью базы данных Google Books, содержащей 5 миллионов книг, мы с коллегами обнаружили, что литературный язык демонстрирует глубокий сдвиг в направлении гендерного равенства. В начале 1970-х годов местоимения мужского рода использовались в книгах в 4,5 раза чаще, чем женские. К 2008 году этот разрыв сократился до 1,75 местоимения мужского рода на одно местоимение женского рода. Пусть это еще и не полное равенство, но нечто близкое к нему.
Многие молодые женщины признают заслуги тех, кто боролся за права женщин, в том числе и заслуги собственных матерей.
Говорит 20-летняя Эрин: «Моя мама была домохозяйкой. Она убеждала меня в необходимости порвать с традицией жертвовать собственной личностью и возможностями ради материнства. Женщины наконец-то начинают вырываться за пределы своего домашнего карантина, и я горжусь тем, что являюсь частью нового поколения женщин, которые не будут мириться с подобным. И я благодарна моим предшественницам, которые сделали это возможным». Эрин не единственная, кто не хочет попадать под «домашний карантин». В 2012 году лишь одна на тысячу студенток-первокурсниц указывала в качестве своей будущей карьеры «мать семейства». Это может означать, что все меньше женщин будут оставаться дома растить детей или же что все больше и больше женщин (и мужчин) будут выполнять роли, на которые они никак не рассчитывали.
Эти тренды, как и многие другие, ведут свое происхождения от общего движения к индивидуализму и собственному «я». Многие молодые женщины рассказывают, что их матери категорически требовали поведения, подчеркивающего индивидуальность. «Моя мама всегда советовала мне быть независимой и не рассчитывать ни на кого, кроме себя самой. Она хочет, чтобы я обеспечивала себя сама и не зависела от мужчины, когда выйду замуж», – пишет 22-летняя Мелинда. 20-летняя Элизабет говорит, что ее мать «постоянно твердила мне, что нельзя, подобно ей, поступаться своим талантом, что нужно находить способ отдавать должное и детям, и самой себе».
Восемнадцатилетняя Тиффани говорит, что ее мать к девятнадцати годам уже была замужем с ребенком на руках, и не имеет ни малейшего желания повторять такой жизненный путь: «Я хочу иметь возможность жить самостоятельно и работать педиатром. Я не хочу зависеть ни от мужа, ни от кого-либо еще. Я хочу иметь возможность доказать окружающим и себе самой, что способна достигать цели, которую ставлю перед собой».
Феминистский посыл неразрывно связан у женщин с индивидуалистским посылом, и девочки прислушиваются к любым призывам к независимости, которые могут исходить как из их семей, так и из внешнего мира.
В наши дни гендерное равноправие стало настолько привычным, что эти тренды вряд ли возможно повернуть вспять. Девочки, растущие на наших глазах, станут самым свободным поколением женщин за всю историю человечества – ровно до тех пор, пока их не превзойдут в этом их дочери.
Личностные перемены
Современные взгляды на женщину и ее роль сильно изменились по сравнению с тем, что они представляли собой раньше. Но значит ли это, что изменились и сами женщины, их личностные и поведенческие черты? Точнее говоря, действительно ли женщины поколения X и поколения Y приобретают черты характера, которые раньше ассоциировались в первую очередь с мужчинами? А может быть, изменились только ожидания, а сами женщины остаются столь же скромными и пассивными?
