…а если после еще пожалиться…
Но нет, этому не подошло.
У него свои планы.
- Ну? – он бровку приподнял.
…и ведь не скрывает лица…
…с первого дня…
…и будь у Антипки выбор…
Выбора не было. И сегодня он, как никогда прежде, ясно осознал собственную ничтожность и дешевизну шкуры, которую вот-вот снимут, не одни, так другие…
- Так это… встреча прошла, - Антипка поерзал, стараясь не глядеть на склянки с младенчиками. Вот многого он на веку своем повидал, но такая мерзота, слава Вотану, редко встречалась.
- Как прошла?
Хозяин на кресле откинулся.
- Хорошо прошла… - что-то сегодня было не то.
…как обычно.
…дом.
…волк.
…птицы.
…склянки и вонь. И хозяин в обычном своем наряде. Штаны вельветовые, на коленях потертые. Пиджачишко мятый, раскрытый, чтоб видно было рубаху. И та серая, в мелкие пятнышки, не то кислотой пожженные, не то…
- Отдал?
…а все ж не стоило возвращаться. И к девке ходить не стоило. Жалко ее вдруг стало. Нет, не как других, те-то ладно… соблазненные да обманутые… соблазнять баб – работа Антипкина… и на девок он себя не тратил. От девок невелик прибыток. У них ни злотня своего нету, все через маменьку с тятенькой, то ли дело мужние жены или вот вдовы, которым вот в жизни перепало… с них Антипка брал, но не последнее… а эта… дурища, во что влипла?
…надо было передать ей не флакон тот, непонятного содержимого, а пару словей для маменьки. Та бы, глядишь, и разобралась. Или сказать, чтоб флакон воеводе отнесли. К старому бы Антипка не послал, тот был глуповат и сонен, самое оно для начальства. А вот новый… будто за Антипкой и прибег.
Он поерзал.
- Отдал, - и голос петуха дал, выдавая Антипкину в себе неуверенность. Да и что там неуверенность, ноне Антипке хотелось провалиться под грязный пол.
…от какого лешего он приперся?
…еще вчерась надо было б взять билету. Куда? А куда глаза глядят, на первый же поезд… или на пятичасовой, до Познаньску. Там в Лепеле слезти можно было б, Лепель город немаленький. Перекинуться… в Пожайске имелась у него знакомая… новые документики. Конечно, стоило бы это немало, если вовсе не всех Антипкиных сбережений, но жизнь всяко золотишка дороже.
Пожадничал.
- И что она? – а глаза-то у хозяина холодные, стеклянные, небось, в чучелах егоных и то жизни побольше.
- Взяла.
Бровку приподнял.
- Она, - Антипка почуял, что язык его прилип к нёбу. – Она влюблена… сильно… только когда молились, тогда…
Чуть наклонился.
- Приблажилось ей…
…если живым выйдет, сегодня же сгинет. От прямо из дому этого и на вокзал отправится, а там – дорогою ли железной, каретой ли почтовой, главное, что прочь, подальше от игрищ непонятных.
- Что приблажилось? – голос хозяина стал мягким, обволакивающим. Этак Антипка и сам умел, научился баб уговариваючи. Они до такого голосу падкие.
И ныне сам Антипка вдруг понял, что не смеет противится.
- Что будто по полю она идет… и видит кого-то, только не понятно, кого… лица не разглядела…
- По полю, значит? – он улыбнулся. – Замечательно… просто-таки чудесно…
Он взмахнул рукой, и меж пальцев появилась монета.
Фигляр.
- Возьми, - монета покатилась по полу.
По досочке.
И катилась, катилась… ровненько так катилась, к самым ногам Антипки.
- Заслужил…
…лица не скрывает… дурной знак… и почему Антипка не понял.
Монетка уперлась в носок штиблета. Такая яркая. Близкая.
Завораживающая.
И хотелось протянуть руку, до того хотелось, что ладони взмокли, и Антипка вытер их о штаны. Глянул на хозяина, который сидел спокойно, наблюдая за Антипкою с немалым интересом.
- Возьми, - велел он, и Антипка, всхлипнув, подчинился. Он ухватил монетку дрожащими пальцами.
…если лицо не скрывают, то не боятся… значит, Антипку в расход списали. И он, дурень, радовался, думая, будто отделался малым… конечно… сперва-то решил, что приглянулась этому вот девка… случается… приглянулась, а у самого запалу нет, чтоб из дому ее свести… вот и кликнул специалиста… гордился… решил, что девку скрадет, доставит и свободный будет, как птица…
…в таких делах не прячутся…
…да только все серьезней оказалось… куда как серьезней…
Монетка пальцы кольнула.
И успокоилась.
Стала обычным злотнем.
- Я рад, что мы верно поняли друг друга, - хозяин поднял высокую банку, в которой бултыхался шар глаза на ниточке. – Уезжай.
- А…
- Когда ваша следующая встреча? В понедельник, если не ошибаюсь?
Антипка кивнул.
- Вот и отлично… она же не видела лица твоего?
Он покачал головой. Вот значит… а может, ошибся Антипка? Надумал себе страхов… это бывает… с кем поведешься. Бабы-то и тени своей сторожатся, вот и он… приглянулась мужику девка… или деньги ейные… что сам знакомится не пошел?
Оно и понятно.
Генеральше этакий женишок, со склянками да чучелами, и даром не нать, и с приплатой не нать. Вот и…
…а девка?
…так оно голову бабе закружить не каждому дано. Пусть этот вон и не старый, и собой хорош – крепко сбит, беляв и синеглаз, но говорить не умеет. Каждое слово вымучивает. А бабы молчаливых сторонятся. Им слова нужны, что воздух, и главное, правильные.
Антипка вот умел заговаривать. А этот… эх, сведет девку, правда, не понять, под венец или в постелю, но это уже не Антипкино дело.
- Я… свободен? – сглотнув от нахлынувшего облегчения, спросил он.
- Свободен, свободен, но уезжай.
- К-куда?
Хозяин пожал плечами.
- Куда хочешь. В Познаньск. В Лепель… в Хольм…
От не было печали. Чего Антипке в этом егоном Хольме делать? Там, сказывали, все иначей. Нет уж, найдется у него куда отбыть… в Лепель? Нет, лучше в Кузьминск. Городишко небольшой и немаленький, самое оно, а главное, что имеется там отделение гномьего банку, где в тиши и покое прирастают жирком процентов Антипкины капиталы.
И так легко стало на душе…
…все еще у него будет.
…и вдовица… иль девица какая, из тех, что заневестились… и дом свой, и семействие, и кофий по утрам, и жилет полосатый, супругою законною дареный…
Он вышел, сжимая монету в руке, и лишь на улице опомнился, сунул в кошель.
