Но даже если не брать в расчет человеческое молоко, вопрос о том, чье молоко полезнее, до сих пор не решен. По чисто практическим причинам в мире сейчас преобладает коровье молоко, хотя оно вовсе не признано наилучшим. Просто коров выгоднее всего доить, хотя в некоторых странах Азии с ними по этому показателю успешно конкурируют буйволы. За пределами Индии вообще мало кто ставит коровье молоко на первое место – разумеется, не считая его производителей.
До сих пор существуют страстные поклонники козьего молока, есть свои почитатели и у ослиного, особенно когда оказалось, что тем, кто подвержен аллергии на иные типы молока, ослиное не причиняет никакого вреда. Правда, от ослиц много молока не получишь. Швейцарская компания по производству ослиного молока Eurolactis держит их тысячу, но с трудом удовлетворяет спрос. Ценится ослиное молоко и в косметике, а Eurolactis открыла линейку батончиков молочного шоколада, которые, как утверждают, содержат меньше калорий, но питательнее обычных, потому что в ослином молоке меньше жира, но больше омега-3 жирных кислот.
В некоторых странах, особенно в Мавритании, продолжают производить верблюжье молоко, по составу очень похожее на коровье. Индустрию верблюжьего молока пытаются развивать и в Австралии: в XIX в. британцы завезли в австралийские пустыни верблюдов в качестве транспортного средства и для использования на строительстве. Но вскоре появились грузовики и джипы, а ставших ненужными верблюдов выпустили на волю. С тех пор их популяция возросла, и сейчас насчитывает около миллиона особей. Теперь молочные компании пытаются придумать, как заполучить их молоко.
В Азии, особенно на Филиппинах и в Юго-Восточной Азии, по-прежнему высоко ценится буйволиное молоко, но в последние годы чаша весов склонилась в сторону коров. Во Вьетнаме компания Afimilk построила 12 молочных ферм на 32 тыс. коров и начала импортировать из Новой Зеландии голштинок и выращивать кормовые культуры. Сейчас масштабы деятельности компании слишком велики, чтобы организовать свободный выпас коров. Их кормят в стойлах, где они выстраиваются перед желобами с едой.
Есть, однако, молочная ферма еще больших размеров (на 180 тыс. голштинских коров) и в еще более невероятном месте – в Саудовской Аравии. Идея Фиделя Кастро держать коров в кондиционируемых амбарах нашла здесь широкое применение, и в этой богатой пустынной стране она уже не кажется столь безумной, как когда-то на Кубе. Вопрос лишь в том, какие финансовые потери можно себе позволить. К тому же Саудовская Аравия очень удачно добывает нефть, так что энергия там стоит дешево. Молочная ферма – любимый проект принца Мохаммеда бен Салмана – должна показать миру, что страна способна развивать и иные отрасли промышленности, помимо нефтяной. Но обеспечение комфорта такому количеству коров, охлаждение и транспортировка молока по Аравийскому полуострову, который представляет собой вторую по величине пустыню в мире, требует энергии. Как и 9000 грузовиков-рефрижераторов, в которых молоко перевозится.
Общемировая тенденция к укрупнению молочных ферм неизбежно вызывает вопросы об условиях содержания животных. Хотя фермы с большим поголовьем занимают большие территории, площадь на одну единицу скота все же уменьшается. Мало где коровы наслаждаются таким простором, как на небольшой ферме Кохов в долине Гудзона. Кроме того, встает и вопрос о питании молочного скота. Томас Джефферсон в заметках о сельском хозяйстве писал: «Число голов скота, которое можно держать на ферме, должно быть пропорционально количеству корма, который на этой ферме выращивается». Но сегодня на фермах редко выращивают весь необходимый коровам корм. Иногда его вообще полностью закупают на стороне. Например, весь корм для саудовской фермы поступает из Аргентины. Патрик Холден, управляющий органической молочной фермой в Уэльсе со стадом айрширских коров, из молока которых он делает чеддер, говорит: «Большинство ферм сейчас напоминают аэропорты: удобрения, корма – все привозят со всего света». Его цель, которой он, впрочем, еще не достиг, – создать жизнеспособную ферму на полном самообеспечении.
Есть и другая проблема. Коровы – чувствительные создания. И в этом не усомнится никто, кто хоть раз заглядывал в их большие кроткие глаза. Козы слишком озорные, овцы небезопасны, а коровы чувствительные и милые. Уже много веков никто не сомневается в том, что «счастливые» коровы дают больше молока, тогда как в условиях стресса надои снижаются. В 1869 г. Кэтрин Бичер писала: «При мягком, но решительном обращении корову проще доить и вообще управляться с нею». А Аннабелла Хилл в 1867 г. заметила: «Ни одно животное не воздает добром за добро так, как корова».
Исследования показывают, что музыка поднимает коровам настроение, и теперь на некоторых фермах действительно звучит музыка. Правда, распространенное мнение о том, что коровы предпочитают классическую музыку, не подтверждено фактами. На ферме «Готорн-Вэлли» в Генте, штат Нью-Йорк, музыканты каждое Рождество исполняют для коров рождественские песнопения. Кого-то из американцев это, возможно, и удивляет, ну а индийцы не нашли бы в этом ничего странного.
Многие фермеры уверены, что коровам нравится, когда к ним обращаются по имени, и дают своим питомцам клички. Иногда владельцы выбирают имена, которые им симпатичны, а иногда используют их, чтобы не забыть, где какая корова, хотя у тех, как правило, есть бирки с номерами. На Бринквортской ферме в английском Уилтшире коровам дают клички, чтобы различать их по происхождению. У всех коров одной кровной линии клички начинаются на одну букву: Конфета, Коврижка, Картошка. У коров есть номера, и Чэд может назвать кличку только после того, как увидит номер. А вот его тесть Джо помнит всех коров по имени.
Семья Омс открыла ферму на севере штата Нью-Йорк в 1950 г., но их предки на протяжении многих поколений, с 1500 г., владели молочными фермами в Голландии. У Ом-сов четыреста коров – довольно большое стадо для этой части штата, – и, хотя их считают крупными фермерами, не склонными к сантиментам, они дают клички всем своим коровам. Но четыреста коров – все же слишком много, и, когда мы попросили Эрика Омса назвать несколько кличек, он смешался и сказал: «Ой, у меня плохая память на имена». Зато он припомнил, что некогда на ферме побывал сенатор от штата Нью-Йорк Чак Шумер, и теперь одну корову зовут Чак, а другую – Шумер.
У Алана Рида в Айдахо небольшая ферма, основанная его дядей в 1955 г. Сначала ферма находилась в сельской местности, но затем Айдахо-Фолс разросся, так что сейчас ферма, поголовье голштинских коров на которой колеблется между 140 и 250, оказалась в пригороде. Высокий, худой, молчаливый, типичный житель Запада, Рид только хмыкнул, когда его спросили, дает ли он коровам клички. «На это у нас нет времени», – пояснил он. Но потом признался, что, когда его ферму стали регулярно посещать школьники и очень огорчались из-за того, что у коров нет имен, эту практику пришлось изменить. Он организовал конкурсы по придумыванию кличек, и теперь они есть у многих коров. Еще один фермер из Айдахо, владелец 4400 коров Джордан Фанк, сказал: «Я как-то называю их только тогда, когда они наступают мне на ногу».
Баскский фермер Тамбурен говорил, что дает клички тем овцам, которые проявляют какие-то особенности характера. «Но, – добавлял он, нравоучительно поднимая указательный палец, – никогда не давайте имя свинье». Правда, он отказался объяснять почему.
